Хозяева плоской Земли - [91]

В назначенный день мы стояли в порту, и Ингрид по привычке обнимала меня за талию, а я её – за плечи. Вообще-то я хотел ехать встречать Конрада один. Думал, что так будет лучше. Или подспудно боялся, что наш гость окажется двухметровым голубоглазым красавцем, который произведёт на мою девушку сногсшибательное впечатление, и она последует за ним, как Василика последовала неизвестно за кем, на край света… Шучу, шучу! Я был по-прежнему уверен в том, что моей вины в бегстве Василики нет ни на йоту. Она предала не меня, а наш остров и меня – за компанию. Что до Ингрид, то моё невольное предательство, полагаю, она отнесла на свой счёт, и теперь думала вовсе не о том, как отомстить, а о том, как сохранить возвращённое. Так что я был в ней уверен даже больше, чем в себе. Наверное, просто не хотел сразу посвящать в дела, которые касались сугубо нас – мужчин. Но она настояла и теперь первой заметила среди спускающихся по трапу того, кто мог быть причиной всех моих вышеописанных измышлений.

– Кажется, это он, вон там, в клетчатой рубашке. По-моему, он нас заметил и даже помахал. Обычный парень, как я и говорила.

Не ошиблась она лишь в одном: в рубашке. Она действительно оказалась ярко красной, хотя и слегка выцветшей, в чёрную клетку. Во всём же остальном назвать Конрада обычным – язык не поворачивался. Рукава были закатаны, обнажая крепкие предплечья, сплошь исколотые какими-то жуткими татуировками. У нас портить своё тело считалось невообразимой глупостью, и потому на тех, кто так делает, мы смотрели как на идиотов или больных. Лицо у Конрада было безбородым, но заросшим щетиной, загорелым и довольно приятным, если не считать острого взгляда зелёных глаз, в котором читалось недоверие и, я бы даже сказал, угроза. Он был примерно одного со мной роста, ну, может, чуть повыше, поджарым, но не худым, с коротким бобриком чёрных – и в этом мы ошиблись – волос. Обращали на себя внимание два шрама: один, рассекавший левую бровь, другой – застывший светлым червячком на правой скуле. От Кроули в нём не было ничего. Кроме, быть может, внутреннего спокойствия и неспешности. Подбросив на плече скромный рюкзачок, он протянул мне руку:

– Конрад.

– Тим. Это Ингрид.

– Привет.

– Привет…

– Мне срочно нужен туалет.

Мы проводили его до ближайшей таверны, где предложили задержаться и отметить знакомство. Он вернулся к столику заметно посвежевшим и повеселевшим, развалился на стуле и поинтересовался, что здесь пьют. Обнаружив отсутствие всего, кроме травяных чаёв, молока и сока, удивлённо поднял рассечённую бровь, хмыкнул и достал из рюкзака пузатую бутыль.

– Угощаю. – Заметив выражение наших лиц, уточнил: – Не принято?

Я пожал плечами. На самом деле мне давно хотелось попробовать что-нибудь настоящее, о чём я часто читал и знал по рассказам наших туристов. Мы подозвали знакомую официантку. Она беззвучно снабдила нас стаканами, которые Конрад мигом наполнил тёплой и душистой жидкостью.

– Лёд есть?

Лёд нашёлся, и скоро мы трое уже сидели в нашем маленьком мирке, повеселевшие и раскрасневшиеся (последнее касалось в особенности Ингрид), и – каждый на свой лад – поминали старика Кроули. С тех пор Конрад ещё долго ассоциировался у меня со вкусом настоящего ирландского виски, плывущими перед глазами улыбками и участливым вопросом официантки «Есть-то что-нибудь будете?», почему-то повергавшим нас в гомерических хохот. Ингрид первая заметила, что с нами творится нечто неладное, и попросила больше ни мне, ни ей не подливать. Конрад, ничуть не смутясь, допил бутылку в одиночестве, причём, похоже, даже не заметив и, как я теперь понимаю, не запьянев. Под горячее он без разгона стал задавать вопросы насчёт прибыльности фирмы и тех факторов, от которых она зависит. Я понял, что вот-вот сяду в лужу, поскольку успел достаточно расслабиться, чтобы взять себя в руки, но тут, как всегда, на выручку мне пришла Ингрид, давно освоившая всю финансовую сторону предприятия, так что мне оставалось только её слова переводить, и таким образом выходило, как будто вещаю я сам. Мне это очень понравилось, и я признался Конраду, что очень люблю свою будущую жену. Он пожелал нам счастья и продолжил свои скоропалительные вопросы: когда туристов больше, когда меньше, во сколько нам обходится провести самый длинный тур, какой маршрут по нашему опыту наиболее выгодный, во что обходится аренда одного зилота в сутки, каков выбор гостиниц по ходу следования, проводим ли мы круизы вдоль берега или ограничиваемся сухопутными экскурсиями, почему, какие предоставляем дополнительные услуги, когда следующая группа, одним словом, у меня по мере ответов сложилось мнение, что он приехал, чтобы остаться. Ингрид тоже оказалась под впечатлением его въедливости и поинтересовалась через меня, чем он занимался раньше. Конрад отправил в рот тонкую трубочку ветчины и сказал, что вообще-то он дальнобойщик. Я вспомнил статью и понял, что чутьё меня не обмануло: в ней упоминался именно он. Между тем, Конрад уже хотел знать, сколько у наших зилотов лошадиных сил. Мы честно признались, что иногда две, но обычно четыре. Он внимательно посмотрел на нас, потёр лоб, всхлипнул, запрокинулся на спинку стула и расхохотался. Моё объяснение он прервал взмахом руки и сказал, что всё уже понял. Просто невнимательно читал наш сайт, решив, будто изображённые там повозки, запряжённые лошадьми – это просто туристический аттракцион, как во многих европейских городах. Я подтвердил, что, кроме них, у нас из транспорта есть только верховые лошади да велосипеды.