Хозяева джиннов - [17]

Хадия замерла, что-то прикидывая, поставила чай на стол.

– Мне говорили, что вы поначалу можете не согласиться взять напарницу. Когда я выпустилась, меня распределили к агенту Самие. Я отказалась. Сказала ей, что хочу работать с вами.

Фатима остановилась посреди глотка.

– Вы отказались работать с агентом Самией? Прямо ей в лицо? – Агент Самия была одной из самых впечатляющих женщин, каких она когда-либо встречала. Ей просто невозможно было отказать.

– Она пожелала мне удачи. И вот я здесь.

– Но почему вы хотите работать со мной? У Самии гораздо больше опыта.

– Почему я хочу работать с самой юной следовательницей, которая выпустилась из академии в двадцать? – На лице Хадии проступило искреннее изумление. – Которую приписали к каирскому бюро? Которая стала специальным следователем всего за два года? Чьи дела изучают в академии?

Фатима хмыкнула. Вот так слава и портит жизнь.

– Думаю, вам стоит знать, что я не зря сегодня съездила в поместье Уортингтонов. – Хадия достала еще одну папку, открыла ее и положила на стол. Глаза Фатимы округлились. Зарисовки места преступления!

– Как вы?..

– У меня кузина в полиции. – Хадия усмехнулась, демонстрируя слегка выдвинутую верхнюю челюсть.

Фатима склонилась над рисунками, перебирая листы. К завтрашнему дню Асим пришлет всю информацию. Но он всегда зажимал зарисовки.

– Никогда не видела подобных ожогов, – заметила Хадия. – Какой-то алхимический реагент?

– Огонь слишком хорошо контролировали, – пробормотала Фатима. – Кто-то работал с магией.

– Вот это мне показалось интересным. – Хадия вытащила один из рисунков. На нем изображалась женщина. Она провела пальцем по широкому воротнику и серьгам. – Идолопоклонница, так ведь?

Фатима присмотрелась, ее глаза сузились. Удачное наблюдение. Появление джиннов и магия, затопившая мир, влияли на веру людей самым странным образом. Разумеется, некоторые из них обратились к древнейшим египетским религиям, память о которых въелась в самый ландшафт.

– Что вы о них знаете? – спросила Фатима.

– Больше полиции. Думаю, они пока не заметили.

Пока. Асим и его люди считали приверженцев старых религий маленькой группкой еретиков. Полиция не рассчитывала наткнуться на них в особняке британского лорда.

– Судя по флагу, – продолжила Хадия, – похоже, что лорд Уортингтон принадлежал к какому-то культу. Может, идолопоклонница была их жрицей. Там был мужчина со свернутой шеей. Жертвоприношение? Я слышала…

Фатима закрыла папку, прерывая ее монолог.

– Первое, чему вас должны были научить в академии, это не принимать уличные слухи за факты. Ни в одном из моих дел «идолопоклонники» не сворачивали людям шею. Так, может, нам стоит подождать, пока не найдем какие-нибудь улики, прежде чем рассуждать о человеческих жертвоприношениях.

– Простите. Я просто думала вслух. – Лицо Хадии покраснело.

Фатима достала из пиджака карманные часы. Больше двух ночи. Она встала.

– Уже поздно, агент Хадия. Плохое время для ясных мыслей. Давайте выспимся и продолжим утром. – «И, надеюсь, добьемся твоего перераспределения».

– Конечно. – Она собрала вещи и тоже встала. – Работать с вами большая честь, агент Фатима. – И они разошлись.

* * *

Фатима могла поехать на такси. Но от кафе до дома было недалеко. Кроме того, ей хотелось проветрить голову. Она не могла понять, почему слова Хадии вызвали у нее такое раздражение. Ей тысячу раз доводилось слышать подобные вещи. Именно поэтому она не стала говорить об ожерелье Асиму. Может, Фатиму бесило, что ей без предупреждения прислали напарницу.

«А может, ты выплеснула свою усталость на ясноглазую новенькую. Забияка». Она почти слышала попреки матери: «Ты посмотри на эту крутую следачку. Голову от земли не поднимает».

Фатима повернула за угол к своему дому: двенадцатиэтажной высотке из рыжего кирпича, с колоннами неофараонского стиля по бокам и скругленной башенкой фасада. У широких черных дверей с золочением стоял пожилой мужчина с поредевшими седыми волосами. Заметив его, следовательница скрыла раздражение на лице. У каждого дома в центре Каира был собственный баваб – швейцар, привратник и наблюдатель за всем на свете. Конкретно этот очень любил давать непрошеные советы и умел с необъяснимой точностью читать по лицам.

– Дядюшка Махмуд, – поздоровалась она, аккомпанируя своим шагам постукиванием трости.

Мужчина окинул ее взглядом, который мог бы принадлежать сфинксу. Казалось, его пронзительные глаза взвесили ее и осудили, прежде чем красно-коричневое лицо расплылось в улыбке.

– Капитан, – ответил он, используя прозвище, которое сам же и дал – из-за костюма. В его саадском акценте не было и намека на каирский выговор. В своей длинной галабее и сандалиях он будто прямиком из ее деревни вышел. – Валлахи, министерство тебя все дольше и дольше по ночам работать заставляет.

– Такая работа, дядюшка.

Баваб покачал головой:

– И ты даже не приходишь домой, чтобы вздремнуть после обеда, как цивилизованные люди, все время в движении, словно один из этих трамваев.

Фатиме хотелось спросить, когда он сам спит – учитывая, что она постоянно на него натыкалась. Но это было бы грубо. Так что она стукнула себя по груди и поклонилась в благодарность: