Хозяева-2 - [16]

И не только вещей. Саму свободу! Ее саму-то купили на невольничьем рынке Хут Ка за половину золотого, когда она была на пять разливов Геона моложе и вдобавок невинна. А сейчас ее красная цена — два серебряных дехена, и то, если долго перед продажей мыть, умащивать драгоценным маслом, духами и продавать не днем, а ближе к вечеру, чтобы тени скрыли начавшие появляться морщинки возле глаз…

Мысли служанки от такой возможности сразу начали разбегаться в разные стороны, как куры от повара, зашедшего в курятник со своим поварским ножом. Она как-то умудрилась одновременно думать и о том, сколько сможет накупить румян, разных красивых платьев, на которые все обзавидуются, и о том, что сотник Тахиб с умопомрачительными усами, правда немолодой, зараза, выпив приворотного зелья, может после обретения ею свободы сделать ее своей, чем Сешт не шутит — женой!! Пусть не главной, но это только дело времени…  Ей бы только до супружеской спальни добраться, а там уж она покажет, кто основная жена, а кто так, на задворках мимо проходил!! После того, чему она научилась и что видела в Императорском гареме, эти две деревенские клуши, что ходят в женах сотника, ей и в подметки на ложе не годятся!! А когда Тахиб совсем постареет, так что даже зелье помогать не будет, то для утех всегда найдется тайный, молодой, неутомимый дружок…

От всех этих сладких, радужных перспектив у рабыни окончательно закружилась голова. Однако голос Марты, которая, как открытую книгу, читала все ее мысли, неудержимым потоком пронесшиеся и отразившиеся на лице, неожиданно вернул служанку в грубую, будь она неладна, реальность:

— Так тебе, девка, нужно золото или нет? А то у меня нет времени тут с тобой долгие разговоры разговаривать. Мигом сговорюсь с той, которая не будет сидеть с раскрытым ртом и пускать розовые, мечтательные пузыри!

Все грезы рабыни о свободе, нарядах, брачном ложе, сотнике и последующем за ним неутомим молодом дружке тут же как ветром сдуло. Она поняла, что сейчас птица счастья, махнув на прощанье хвостом, вот-вот вырвется из рук. Молодая женщина суетливо облизала мгновенно высохшие губы и с подобострастием в голосе прошептала:

— Что мне надо делать, чтобы получить это золото? Говори. Я на все готова!

Спутница Яра, пробормотав: «Ну, родила наконец-то, гусыня!» — приблизила к ней свою голову:

— Сделай так, чтобы я смогла встретиться с твоей хозяйкой, блистательной Нафрит. Немедленно.

Рабыня ойкнула и непроизвольно потрогала отпечаток женской ладони, продолжавший алеть на ее оцарапанной щеке:

— Она сейчас совершенно не в духе. Рвет и мечет, постоянно бьет посуду, вазы с цветами и даже прислугу. Мне вот тоже досталось…

— А что случилось?

Служанка поманила Марту пальцем, чтобы та склонилась к ней поближе:

— Ее муж, наш Император, не хочет. Совсем. И дорогу забыл к их супружескому ложу.

Спутница Яра понимающе закивала:

— А-а-а…  Я бы тоже вазы и посуду била. И не только их…  Весь бы дом разнесла к Сешту так, что никому бы мало не показалось! Но мне все же надо встретиться с первой женой Повелителя, пусть она сейчас и зла, как степная гадюка, охраняющая свой выводок. Поэтому проводи меня, только тайно, до ее покоев. Тогда золото с приворотным зельем — твои.

Рабыня быстро протянула свою руку, на которой от нетерпения и жадности подрагивали пальцы, к Первой Матери:

— Давай сюда дехены, а потом я покажу тебе путь.

На ладони Марты появились три золотых монеты:

— Вот тебе половина. Когда доведешь до дверей в покои своей госпожи, получишь вторую и приворотное снадобье.

Служанка быстро схватила золотые кругляшки, попробовала каждый на зуб, как запасливый хомяк, засунула их за щеку, а потом решительно поднялась с края фонтана и прошепелявила:

— Шледуй ша мной.

Они быстро вошли в ту незаметную дверь сбоку дома, из которой ранее выбежала рыдающая рабыня. Потом сразу свернули в один из пустых, пыльных коридоров, прошли через ряд помещений для хозяйственных нужд, тоже безлюдных, и в конце пути вышли из неприметного проема рядом с высокой, красиво расписанной дверью. А за ней Марта тут же услышала грохот бьющейся посуды и площадную брань, которую использовали только дешевые шлюхи в самых отвратительных припортовых публичных домах столицы.

Служанка боязливо поежилась, робко указала спутнице Яра на дверь, а потом протянула к ней свою ладонь:

— Шлышишь? Ох, штрашно…  Она шдесь, шмеюка…  Чеперь жавай оштаток и не шабудь шелье, как обешала…

Марта сунула в руки рабыни три оставшихся золотых и небольшой сверток, вытащенный все из того же матерчатого узелка, из которого она доставала дивные чудодейственные шарики для стражников, охраняющих вход в гарем:

— Вот тебе твои деньги. Ты их честно заработала. Тот порошок, что в свертке, сыпь своему избраннику один раз в десять закатов Шу в вино на ночь. Но только одну, маленькую щепотку. После этого он станет без ума от тебя, а на других женщин и внимания не будет обращать. Но не перестарайся. Запомни — только одну маленькую щепотку. Иначе — он быстро сгорит, как свеча. А теперь иди отсюда и забудь, что меня видела. Если же начнешь болтать, то я обязательно побеспокоюсь о том, чтобы все узнали, что у тебя есть много золота…  И здравствуйте тогда, геонские крокодилы. Все поняла?