Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш - [10]

На этом коллекционерская пятиминутка закрывается – пора возвращаться к размышлениям об искусстве. О чём нам говорят и конверт «Rubber Soul» с диковинными буквами, и тем более обложка «Yesterday and Today» с фотографией, из-за которой битлы, кстати, впервые поссорились с Джорджем Мартином – респектабельному джентльмену казалось, что это апофеоз дурного вкуса? Понятно, о чём – группе The Beatles просто-напросто стало скучно. Им захотелось новых ощущений – и в музыке это тоже очень хорошо слышно.

Так, Джордж Харрисон сочинил для альбома «Rubber Soul» целых две композиции – на тот момент его рекорд, – но самый знаменитый его вклад в звучание пластинки содержится в ленноновской песне «Norwegian Wood»: Джордж здесь дублирует гитарную партию на экзотическом индийском музыкальном инструменте под названием ситар. Много лет спустя Виктор Цой напишет об этом песню «Ситар играл»: «Джордж Харрисон, который очень любил деньги, послушал мантры и заторчал, купил билет на пароход и уехал в Дели, и в ушах его всё время ситар играл». На самом деле пройдёт время, пока Джордж окажется в Индии, да и с Рави Шанкаром, гуру индийской классической музыки, тоже упоминаемым в песне Цоя, он познакомится лишь год спустя – но можно простить Виктору Робертовичу определённые исторические неточности. Это же, в конце концов, поэзия, а не школьный урок. Что же до ситара, то его и другие индийские инструменты Харрисон впервые услышал на съёмках битловского фильма «Help»: одна из сцен там происходила в индийском ресторане.

Итак, ситар – пусть партия этого инструмента в «Norwegian Wood» и носит довольно примитивный характер – стал симптомом открытия битлами новых инструментальных и стилевых горизонтов. Почему стилевых – потому что ситар – это не просто новая краска, за ним встаёт огромная многовековая традиция индийской музыки, с её совершенно отличным от западной подходом к самому музыкальному искусству: например, с осознанием ценности композиторского и исполнительского процесса, а не только его результатов. Индийская рага, если кто не знает, это не произведение в западном смысле слова – она существует только здесь и сейчас, в реальном времени, и её смысл непосредственно в процессе исполнения. А кроме того, мелодическая основа индийской музыки тоже совсем другая – в частности, в ней используется так называемый дроун, одна-единственная гипнотизирующая нота, звучащая фоном всю дорогу. Битлы, таким образом, открывают для себя возможность существования музыки, принципиально иначе устроенной, чем всё то, к чему они привыкли.

Впрочем, и с просто новыми инструментальными красками в песнях The Beatles 1965 года и далее всё оказывается в полном порядке. Возьмите, к примеру, «In My Life» с соло на почти что барочном клавесине в средней части – большой привет Баху и Скарлатти! На самом деле это чуть ускоренное студийными средствами электропиано, на котором играет Джордж Мартин, но делает он это, кстати, с очень грамотной орнаментикой, со всеми этими трелями и форшлагами, которые так важны для музыки барокко – ничего другого от человека, обладавшего профессиональным музыкальным образованием (в отличие от не знавших нотной грамоты битлов), и ожидать не приходилось.

После струнного квартета в «Yesterday», «In My Life» – это второй случай прямого вклада Мартина в битловскую музыку; но, впрочем, примечателен трек не только этим. Возможно, его текст – не поэтический шедевр, но вслушайтесь в то, о чём он: по крайней мере, его первый куплет – это такое ностальгическое воспоминание о прошлом. А в рабочем варианте всю дорогу просто было перечисление разных локаций в Ливерпуле – включая, кстати, Пенни-Лейн, так что этот топоним мог впервые возникнуть в битловском творчестве ещё за два года до того, как это произошло в реальности.

Это – вновь маркер охватившей The Beatles скуки: им явно стало тесно в формате предсказуемых песенок о любви, сколь бы обаятельным и жизненным ни был в них их язык. Хотя и «In My Life», конечно, тоже песня о любви – но она по крайней мере явно стремится преодолеть этот ригидный формат. Подсчитано – конечно, не мною, а дотошными исследователями, – что из 76 оригинальных композиций битлов, записанных с 1962 по 1965-й год 74 (то есть 97 %) были о любви. И по контрасту – из 120 композиций, сочинённых музыкантами между 1966 и 1970 годом, лишь 38 (то есть 32 %) оказались на эту тему. Это очень яркая и «говорящая» статистика.

Которая сообщает нам и ещё кое о чём: к альбому «Rubber Soul» и дальше The Beatles явно стали ощущать, так сказать, давление снизу, от своих собственных последователей. Какая главная британская песня 1965 года? Да простят меня почитатели творчества Леннона – Маккартни и примкнувшего к ним Джорджа Харрисона, но далеко не факт, что она принадлежит именно их перу, и ретроспективно это хорошо чувствуется. Даже если не брать американцев – прежде всего Боба Дилана с его революционными альбомами «Bringing It All Back Home» и «Highway 61 Revisited», – всё равно, вспомните хотя бы, например, «My Generation» группы The Who. Одна из самых ранних – и самых ярких – попыток сменить оптику внутри бит-музыки: проанализировать, если хотите, собственное поколение. То есть что получалось? Да, The Beatles придумали новый язык, с их подачи поп-музыка стала общаться со слушателями не с помощью постылых формул, а просто и естественно. Но помните знаменитую фразу якобинца Дантона о том, что «революция пожирает своих детей»? Вслед за битлами очень быстро пришли другие – готовые бросать себе ещё более дерзкие вызовы, ещё менее скованные соображениями приличий и «формата»… В этом контексте просто-напросто требовалось двигаться вперёд – чтобы тебя не смела тобою же поднятая волна.