Хоук - [46]

Он смотрел прямо на меня. Его вид не был угрожающим, он не выглядел ни рассерженным, ни расстроенным тем, что Джесс прикасался ко мне. Он просто не сводил с меня пристального взгляда, словно все происходящее вокруг не имело для него значения. Как будто был уверен, что сможет заполучить меня, и ничто его не остановит.

Совершенно в духе клуба.

Неожиданно в поле моего зрения возникла расстроенная Холли, оттягивающая ворот своей футболки.

— Тайлер, мне снова нужно переодеться.

Джесс засмеялся, глядя на мокрое пятно на ее груди.

— Блядь, Холли, только не это снова.

— Тебе смешно, да? — раздраженно выкрикнула она.

— Гас должен запретить тебе приближаться к Кирку.

Я разозлилась.

— Твою мать, Кирк настолько дряхлый, что никто не хочет к нему приближаться. Все почему-то думают, что он умрет, ели его расстроить.

— Кирк всех уже пережил. Теперь он здесь нечто вроде обоев.

— Да, но эти обои ежедневно донимают Холли.

Джесс засмеялся громче.

— Возможно, Холли нужно научиться бороться и самой постоять за себя?

Холли сердито взглянула на Джесса и, что меня удивило, резко ответила:

— Забавно слышать это от тебя, Джесс.

Удивленно приподняв брови, я перевела взгляд с нее на него. У нее был такой убийственный взгляд — первый раз я видела эту женщину с ангельским характером взбешенной. Смех Джесса умолк, и он сосредоточился на своем стакане, сделав очередной большой глоток. Она сумела заткнуть ему рот. Ну и ладно.

Я соскользнула со стула и, когда мы с Холли проходили через зал, не выдержала и остановилась возле столика Кирка.

— Кирк, хватит уже обливаться! Если ты не прекратишь, я попрошу Гектора запретить твоей заднице сидеть здесь.

Кирк просто улыбнулся, глядя на свою почти пустую кружку.

— Ей это нравится.

— Не уверена, — прошипела Холли.

— Да ладно, чертовски нравится, и ты сама это знаешь, — хитро ухмыльнулся он и облизал край кружки, глядя на Холли, как чертов извращенец. Честно говоря, он был реальным шизиком, и с этим пора было что-то делать.

Мы снова пришли ко мне в комнату, и я, достав еще одну футболку, бросила ее Холли.

— Я так признательна тебе за это, — сказала она, переодевшись.

— Не за что, — отмахнулась я, и она ушла обратно, решив держаться подальше от старого ублюдка.

Теперь, оказавшись в своей комнате, я не могла понять, хочу ли возвращаться. Хоук казался огромным соблазном, маячащим передо мной. Я совершенно искренне не была уверена, что снова не наброшусь на него, и поежилась при мысли о повторном отказе. Расстегнув комбинезон, я спустила его до пояса. Потом скинула ботинки и схватила полотенце, решив, что лучше быстренько принять душ, чтобы не вонять маслом и мазутом. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, я увидела стоящего в проеме Хоука, и застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Как давно он там стоял?

Его манера поведения изменилась. Он смотрел на меня так пристально и с такой жадностью, что возникшее из-за него чуть раньше тянущее ощущение внизу живота только усилилось. Его взгляд снова прошелся по мне, задержался на майке и поднялся к шее. Когда наши глаза встретились, он хрипло сказал:

— Ты искушаешь меня, Тайлер.

Эти самые слова я слышала во сне, но в них не было такой страсти. Он выглядел измученным, словно сопротивлялся тому, чтобы быть здесь.

— Когда я прикоснулся к тебе прошлой ночью, потом почти сто раз прошел мимо твоей двери, — тихо продолжил он, буквально выворачивая меня наизнанку своим признанием. — Похоже, ты производишь на меня эффект, от которого я давно отвык. Я понял это в ту же секунду, как вошел сюда. Ты волнуешь меня, и мне это не нравится. И хуже всего то, что я даже не могу приказать тебе остановиться, потому что ты сама даже не осознаешь, что делаешь.

Я не могла дышать. Воздух застыл в легких, пока я слушала его слова. Сердце совершенно охренело: сначала колотилось, как сумасшедшее, потом сжималось, потом снова колотилось. Уверена, что это не к добру.

— Даже если так, я не захотела бы останавливаться, — выдавила я и с последним произнесенным словом почувствовала ликование.

Уголки его губ приподнялись.

— Да, я тоже это понял. Ты извелась от желания ко мне. Это видно по твоим глазам.

Я опешила. Извелась?

Стоп, стоп, стоп.

Прозвучало как-то сочувственно. А за сочувствием стоит жалость. Мне не нужна его жалость.

Я почувствовала себя оскорбленной и зажмурила глаза, ощутив, как от этого слова меня охватило раздражение.

— Извелась? Ты думаешь… думаешь, я извелась из-за тебя?

— Да.

— Нет, — ответила я. — Единственное мое чувство к тебе — это страх. И я уже говорила тебе об этом.

Он медленно покачал головой и вошел в комнату, сокращая до минимума расстояние между нами.

— Нет, знаешь ли, ты боишься сама себя, потому что по-прежнему хочешь меня. Даже после того, как на твоих глазах я избил полицейского и убил человека. И это смущает тебя и вызывает чувство отвращения к себе. Сейчас ты задаешься вопросом, что с тобой не так. Хотя ты всегда была не такой, как все. Я никогда не думал, что девушка, пережившая то же, что и ты, может настолько отчаянно желать уродливого байкера. Черт, — он оскалился, — я даже уже и не байкер.

— Я не извожусь, Хоук, — сказала я, пытаясь твердо стоять на ногах, когда он так близко. — Я прекрасно живу без тебя. Развлекаюсь, работаю и, черт побери,