Хоровод воды - [19]
Все они были простые ребята, без закидонов. Иногда хотели тепла чужого тела, упругой плоти под разгоряченной пятерней, нескольких поцелуев, бурного финала – и Ане тоже не нужно было от них ничего, кроме крепких объятий, сильных рук, размеренных движений, отчаянного заплыва к судорожному синхронному оргазму.
На прошлой неделе Зинка спросила, умеет ли Аня этот самый оргазм имитировать. Только плечами пожала: никогда не нужно было, всегда все само получалось. А не вышло бы – притворяться не стала бы, вот еще!
Да и мужиков ее, похоже, это мало волновало – ну, которые были у Ани раньше, до Андрея.
Они ведь были простые ребята, мужских журналов не читали, и перед тем, как пойти в кино, им не приходило в голову изучать «Афишу», да еще и пересказывать прочитанное подружке, которая идет под мокрым снегом, прижав к уху дешевый мобильный.
– Короче, пишут, хорошая, трогательная мелодрама. Типа женское кино. Пойдем?
Аня не любит ни женское кино, ни женские романы. Если что и читает, то Бушкова и Корецкого: крепкое мужское чтение, перестрелки, брутальный секс, решительные мужики. Простые ребята, без закидонов.
По утрам, делая гимнастику, Аня сама воображает себя супергероем, Бешеным-Стреляным-Молотым-Колотым. Двадцать пять минут, как по часам. Двадцать пять минут, уворованных у самого сладкого утреннего сна, у заспанного сына, приученного самому одеваться и бежать делать зарядку вместе с мамой.
– Пойдем, – говорит она.
Андрей, небось, сидит в пробке. В машине тепло, мокрый снег только за окнами. Одна рука на руле, в другой – мобильный.
А у Ани сумка все время соскальзывает с плеча, мокрый снег в лицо, неудобно.
– Целую, милая, – говорит Андрей.
– Я тебя тоже, – с облегчением отвечает Аня, прячет мобильный в карман, вытирает ладонью мокрое лицо. Почему-то вспоминает – Андрей, когда целуется, всю обслюнявливает. Пару раз на него прикрикнула, вроде перестал, но иногда забывается – и опять.
Тогда, летом, он пришел купить туфли. Аня улыбнулась своей икейной улыбкой – и он сразу разулыбался в ответ, прочитал имя на бейджике, назвал Анечкой. Выбрал хорошие туфли, английский Clarks, потом спросил, что Аня делает после работы. Аня улыбнулась уже по-другому, ответила, что занята, и завтра тоже, а вот в пятницу – да, свободна, с восьми часов, как центр закрывается.
– Так я приду, – сказал Андрей, и Аня подумала, что ни хрена не придет, разве что друзьям расскажет, как кадрил продавщицу.
Но надо же – пришел.
Аня вспоминает их первое свидание и улыбается. Они пошли в кино, и Аня была уверена, что Андрей сразу полезет целоваться, но тот неподвижно отсидел полтора часа, только где-то в середине взял за руку. Она угнездила свою ладонь поудобней и проскучала до конца фильма. Это потом уже они пошли к ней домой, и там все тоже было мило и даже трогательно.
Ну да, Андрей вообще-то милый. Только какой-то нескладный и неловкий.
Недели две назад, просматривая у мамы старый альбом со школьными фотографиями, Аня вдруг поняла, кого он ей напоминает.
В третьем классе на Новый год мама и бабушка сшили Ане костюм Русалочки: покрасили марлю зеленкой – получился парик, бумажные ракушки и морские звезды булавками прикрепили к длинному голубому платью. Хвост придумать не смогли, и поэтому Аня была Русалочкой, у которой отросли ноги. Андерсеновская героиня, конечно, должна была молчать весь вечер, но Аня всем объявила: она – Русалочка из другой сказки, там ей можно говорить, и поэтому все кончится хорошо.
Другие девочки нарядились снежинками или зверюшками, мальчики – летчиками, пиратами или мушкетерами. С визгом и хохотом они носились вокруг елки. Одинокая и гордая, Аня, которую в школе все еще называли Элей, стояла в стороне в своем необычном наряде – конечно же, самом красивом. Минут через десять гордиться ей надоело, в длинном платье бегать было неудобно, она задумалась, как быть, – и тут к ней подошел единственный мальчик, чей костюм был почти так же хорош, как ее.
На нем был круглый мотоциклетный шлем и доспехи из картона. В руках он держал самый настоящий металлический трезубец.
– Ты кто? – спросила Аня.
– Я Олег, – ответил мальчик из-под шлема, – из третьего «Б». А ты – Эля, мы с тобой вместе в детский сад ходили, помнишь?
– Помню, помню, – нетерпеливо сказала Аня. – Я спрашиваю, чей у тебя костюм?
– Я Водолаз, – ответил Олег.
– Здоровско, – улыбнулась Аня, – а я Русалочка. Только у меня нет хвоста, а то мы могли бы вместе поплавать.
– А я водолаз, который вылез на берег, – сказал Олег и снял шлем. – Все равно в нем ничего не видно без очков.
Из глубин водолазных картонных доспехов он достал очки и нацепил на нос.
– Красивый у тебя костюм, – сказал он.
Сейчас Аня уже не помнит, чем они были заняты на карнавале, – наверное, разговаривали, водили хоровод или играли во что-нибудь. В конце праздника Олег получил приз за лучший костюм, Ане досталось второе место – она ничуть не огорчилась, тем более что за первое место давали книжку с картинками, которую она уже читала, а за второе – набор цветных карандашей.
Вечером мама сказала:
– Не понимаю, почему они дали первое место этому космонавту.
Сергей Кузнецов — писатель, журналист, культуртрегер. Автор романов «Шкурка бабочки», «Хоровод воды», «Калейдоскоп. Расходные материалы», входивших в длинные и короткие списки всех самых престижных российских литературных премий и переведённых на многие иностранные языки.Роман будет опубликован издательством АСТ (Редакция Елены Шубиной).Благодарим Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency за содействие в приобретении прав.
В мире, где главный враг творчества – политкорректность, а чужие эмоции – ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в подполье, где тело взрослого человека при желании модифицируется хоть в маленького ребенка, хоть в большого крота, в мире образца 2060 года, жестоком и безумном не менее и не более, чем мир сегодняшний, наступает закат золотого века. Деятели индустрии, навсегда уничтожившей кино, проживают свою, казалось бы, экстравагантную повседневность – и она, как любая повседневность, оборачивается адом.
Знаменитый испанец Артуро Перес-Реверте благословил Сергея Кузнецова на писательские подвиги и не ошибся: романы Кузнецова — образец увлекательной интеллектуальной литературы, в которых комизм переплетается с трагизмом, а напряженная интрига и динамичный сюжет соседствуют с чистой лирикой. …Эти люди считали себя яппи. Они были уверены, что с ними ничего не может случиться. Они ужинали в лучших ресторанах и пили кофе в редких московских кофейнях. Москва, август 1998-го, экономический кризис. Таинственное убийство.
«Когда-то я мечтал быть рок-звездой. Стоять на сцене, залитой кровью, как Игги Поп или Ник Рок-н-Ролл. Моя мечта сбылась. Я стал серийным убийцей».Интернет-газета рассказывает о преступлениях маньяка-убийцы. Амбициозная журналистка, склонная к мазохизму, ищет экстремального секса. Маньяк убивает снова и снова. Эти двое искали друг друга всю жизнь. Там, где они встретятся, останется лишь пустота и боль. А боль не знает лжи.«Я бы хотел написать книгу, где красота природы и красота смерти слились бы воедино. Эта книга была бы ложью – потому что, когда убиваешь, не думаешь о временах года.
Сборник статей о персонажах детских книг, кино-, теле- и мультфильмов.Карлсон и Винни-Пух, Буратино и Электроник, Айболит и Кот Леопольд, Чебурашка и Хрюша — все эти персонажи составляют «пантеон» советского детства, вплоть до настоящего времени никогда не изучавшийся в качестве единого социокультурного явления. Этот сборник статей, написанных специалистами по разным дисциплинам (историками литературы, антропологами, фольклористами, киноведами…), представляет первый опыт такого исследования. Персонажи, которым посвящена эта книга, давно уже вышли за пределы книг, фильмов или телепередач, где появились впервые, и «собрали» вокруг себя множество новых смыслов, став своего рода «иероглифами» культурного сознания современной России.
Книга писателя и журналиста Сергея Кузнецова состоит из написанных в разные годы статей, современных комментариев к ним и мемуаров. В центре книги — люди и события первых лет русского Интернета. Говоря языком старшего поколения, пишет Кузнецов, и у нас был свой Вудсток. Воскрешая драйв недавних лет, уже ставших историей, автор заставляет читателя поверить, что «в те годы только люди, создававшие виртуальный мир, и жили настоящей жизнью».
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.