Хоровод нищих - [75]

Еремиас выслушал рассказ, который не требовал комментариев. Он намеревался уйти, но Аманда припасла еще такое, о чем она могла сообщить только шепотом. Еремиас узнал жгучую тайну: у продавца магазина Эландо этой ночью была женщина. Не сделал бы он только женщину несчастной: холостяки настолько непредсказуемы. Они искренне верят, что жить одному дешевле, чем двоим, хотя и не проверили этого на практике. Как говорится, наблюдали, да не танцевали.

Однако самой большой новостью был день рождения Кусти Харьюла. Он прожил уже шестьдесят лет.

– Господин еще не получил приглашение на это торжество?

– Пока нет. Наверное, придет позднее.

– Там крепких напитков не подают.

– Да, не подают.

Аманда толкнула Еремиаса локтем в бок и доверительно продолжила:

– Пропустим по наперсточку? Я не хочу выглядеть навязчивой, но если уж так хочется, то…

Еремиас осмотрелся вокруг и принял предложение. Они вошли в комнаты Аманды. Хатикакис спрыгнул со стола и начал ласково крутиться вокруг ног Еремиаса. Хозяйка наполнила бокалы и доверительно произнесла:

– В честь господина! Здесь все натуральное… господину не следует думать, что у меня такая привычка. Принимаю понемногу только в дни стирки. Интересно знать, кого Кусти пригласит на свой день рождения. Конечно, Юрванена, может позвать Торниайненов. Но крепких напитков там, повторяю, не подают.

Аманда снова наполнила бокалы и продолжила список гостей. Но мысли Еремиаса были уже далеко. Пожалуй, Кусти может пожелать в честь своей знаменательной даты увеличить собственное фото? Блестящая возможность получения заказа для фирмы заставила Еремиаса тут же отправиться в путь. Он поблагодарил гостеприимную хозяйку за угощение и, приятно покачиваясь, покинул ее. День начался почти весело. Но уже в передней утреннее настроение несколько помрачнело. В дверях его встретила Импи-Лена.

– Выпили в честь помолвки? – язвительно спросила женщина.

– Подглядывать в замочную скважину следует тайком, – ответил Еремиас.

Импи-Лена схватили узел с бельем и сердито огрызнулась:

– Это я тебе еще выстираю. Но потом сам будешь стирать свое тряпье. Ты – козел!

Женщина с узлом в руках выскочила на улицу. Еремиас понемногу уверовал, что женщина настроена серьезно. Она говорила со своим хозяином на «ты», а это было, вне сомнения, выражением ненависти. Еремиас потеребил свою бородку и отправился к Кусти, который лучшие дни своей жизни провел в Америке. Он застал Кусти в небольшом саду, где тот насаживал оловянную фольгу на острия палочек. Земляника начала созревать, и ее надо было охранять от хулиганствующих представителей птичьего мира. Кусти во всем следовал обычаям Запада. Человеку, не побывавшему на Западе, возражать ему не было смысла.

Еремиас поинтересовался, есть ли у Кусти фотография, на которой он запечатлен в Америке. Смешной вопрос. Конечно, есть. Спустя мгновение они уже перелистывали старые альбомы. Некоторым людям необходимо показывать старые альбомы с фотографиями, прежде чем они поверят в то, что мода приходит и уходит.

Кусти с удовольствием согласился увеличить два фотоснимка, сделанных в Америке. На одном из них он был запечатлен в спецодежде шахтера, а второй снимок был сделан на празднике «Сбор первопроходцев».

– Увеличим их до размера, принятого на Западе. Только не потеряй их. И не запачкай.

– На них какие-то пятна…

– Это мухи обкакали, но ты пятна не увеличивай. Конечно, в фотомастерской знают, как это сделать, если только бывали на Западе.

Легкой походкой делового человека Еремиас отправился на трамвайную остановку.

Питать большие надежды на будущее не стоит, ибо, едва оно начнется, ему обычно приходит слишком быстрый конец.

Еремиасу через час сообщили, что его премия за услуги составила семь марок девять пенни. Размер премии предсказал будущее во много раз точнее любого пророка.

Этот день был полон неразрешимых столкновений. Импи-Лена, прежде чем приняться за стирку, долго сидела на скамейке в прачечной и думала о крахе всех своих любовных надежд. Она была абсолютно убеждена, что между Амандой и Еремиасом существуют любовные отношения. Аманда Мяхкие, как ей представлялось, была в весьма опасном возрасте. Вдове легко завладеть вдовцом, поскольку ее собственный муж никогда не расскажет о ней всей правды.

А обольщать Аманда умеет: сначала утешит, а потом позволит овладеть ею.

– Нахалка!

Импи-Лена смачно плюнула, выразив этим свое отвращение. Однако это нисколько не повлияло на настроение Аманды, которая сидела на кухне, держа на руках Хатикакиса и изливая свою нежность на общем любимце Гармоники. Прикончив бутылку, она пошла в комнату, предназначенную для стирки, забрать чистое белье. Для Еремиаса она припасла приятный сюрприз: образец труда и умения, свидетельствующий о стремлении женщины к чистоте. Она стащила из груды белья, приготовленного Импи-Леной к стирке, кальсоны и три нижних рубашки Еремиаса и выстирала их рано утром.

Импи-Лена как раз начала замачивать белье, когда в дверях появилась слоновья фигура хозяйки. Аманда схватила массивными руками таз и сказала:

– Я еще утром побывала здесь и выстирала свое белье и кое-какое чужое.