Хоровод нищих - [52]

– Спокойной ночи.

– И тебе тоже, – отозвался Ионас.

Мастер прислонился лбом к запотевшему стеклу, и в голове его родился афоризм: только вдовец считает свою жену ангелом. В этот момент он услышал, как открылась дверь и раздалось бодрое приветствие:

– Добрый вечер, мастер! Зайти еще можно?

Ионас повернулся к пришедшему и ответил:

– Ты уже вошел.

Гость добродушно хохотнул.

– Действительно! Я только думал, что мастерская уже закрыта.

– Пока еще нет, но сейчас уже – да, – сказал Ионас и пошел закрывать дверь.

Затем он критически осмотрел пришельца и прежде всего его ботинки, носки которых корчили отвратительные гримасы. Когда его изучающий взгляд переместился с ботинок на лицо, покрытое густой щетиной, свидетельством мужественности, он пригласил гостя сесть, а сам уселся на свой рабочий стул.

– По делу зашли, или как? – не слишком заинтересованно спросил Ионас.

– Конечно, – живо ответил пришедший и, указав на ботинки, продолжил: – Не можете ли вы починить их, я бы подождал?

– Все берется, что предлагается. Снимай ботинки и жди три дня.

– Здесь? – радостно поинтересовался гость. – Неужели и вправду можно подождать здесь?

– Не здесь. Это же мастерская.

– Неужели для их починки требуется целых три дня?

– Не для ремонта, а для сушки. Из них не выкачаешь воду даже насосом. Снимай, посмотрим.

Гость, кажется, не знал, как поступить. Он протер запотевшие очки и прошепелявил:

– Не могу… не могу ждать так долго…

– Куда это ты так спешишь?

– Трудно сказать. Просто надо спешить. – Похоже, гость начисто забыл, куда он торопится. – По правде говоря, спешить мне некуда, – признался он, – но нет других ботинок. А во-вторых, и жилья нет.

– А в-третьих, черт возьми?

– В-третьих? Да ничего такого в-третьих. Хотя вот что: у меня нет денег, ни одного пенни.

– И все же ты принес ботинки в ремонт? – Ионас постучал кончиками пальцев по краю стола и продолжал: – Кто заплатит за починку?

– Я, конечно, дорогой мастер! – радостно ответил гость и сделал рукой широкий жест. – Хочу попросить кредит. Вы, конечно, знаете меня? Нет? Это плохо, и прежде всего для вас. Я уроженец здешней местности. Зовут меня Эмиль Золя.

Ионас помотал головой и вслух повторил имя.

– Эмиль Золя? Не доводилось тебя знать. Имя, правда, где-то слышал. Чем ты занимаешься?

– Я художник.

– Забавная профессия, но на кредит не тянет. Хотя я знаю случаи, когда художники конкурируют с ремесленниками.

– Я как раз художник такого профиля.

– Дамский парикмахер?

Гость рассмеялся. Постепенно его смех заразил и мастера. Золя поднялся на ноги, бодро хлопнул Ионаса по плечу и сказал:

– Наконец я встретил равного себе! У вас есть чувство юмора.

– Какого черта! Ты же артист. Золя наморщил лоб.

– Прошу прощения. Я все же благородный человек. Жаль, что мастер не знает меня.

– Это тебе жаль, а мне нисколько.

– Нам обоим должно быть жаль. Я же писатель Эмиль Золя!

Ионас повторил, что слышал эту фамилию и раньше. В свое время он был членом литературного кружка поселка, где наверняка иногда упоминали и произведения Золя.

– Вы любите книги! Я это заметил сразу. По вашим глазам, выражению лица, по движению рук, по всему. Обыкновенный человек разбирается в книгах лишь настолько, чтобы не рвать их в клочья. Но вы, господин мастер, вы умеете ценить книгу. Книги – это лучшие друзья человека, поэтому многие просто боятся раскрывать их. А вы осмеливаетесь перелистывать, вы…

– Притормози, – прервал Ионас. – Я кредитов не даю.

– Оставим ботинки! – воскликнул гость. – Книгу можно брать голыми руками и ногами. Еще раз скажу, что восхищаюсь всеми людьми, которые любят книги. Книжные черви ищут человека.

– Я сапоги называю сапогами, а тебя – дураком! – стоял на своем Ионас.

– Бесплатно я ботинки не ремонтирую. Не такой уж я глупый червяк.

– Ошибаетесь, мастер! Книжный червь – это лишь языковая идиома. Книжным червем может быть человек, который читает книгу, но не изъедает листов и обложку, а червь только пожирает бумагу, но при этом не читает. Давайте на минуту забудем о моих изношенных ботинках. Поскольку беседа наша приняла такой интересный поворот, то скажу вам: книга для меня, как и для вас, является первичным фактором, ботинки же – вторичным.

– Может быть, – согласился Ионас, – но бесплатно чинить ботинки я не буду.

– Не стоит говорить об этом. Давайте проведем вечер в обстановке одухотворения и веселья. Позвольте рассказать вам о себе?

Ионас не ответил. Он встал, включил электрический свет и снова уселся на свой рабочий стул. Спешить в свое жилище у него не было особой причины, ибо там ожидала его однообразная скука одиночества. Постепенно его стал забавлять словесный поток, исторгаемый господином Золя, который рассказывает историю своей жизни.

Оказывается, в ее отдельные периоды он бывал очень богат. Даже дальние родственники обращались к нему с просьбой о помощи. Он много путешествовал, побывал в Америке, в Сахаре и даже на Южном полюсе. Он заставлял свои деньги работать на себя, а сам наблюдал за этим со стороны. Ионас, как деликатный человек, не перебивал цветистого рассказа, в котором фантазия била ключом. Ионас только одобрительно усмехался, соглашаясь с тем или иным фрагментом рассказа. Или вставлял примерно такие замечания: «Жизнь есть гротеск, мальчик мой» или «Ой, не говори». А Золя продолжал повествовать о судьбе некоего человека: