Хоровод нищих - [19]

– У тебя были когда-нибудь экономические затруднения? – спросил Йере.

– Все зависит от классификации. Если исходить из утверждений Вундта…

– Не делай этого! – прервал собеседника Йере. – Исходи из собственного кошелька, он ближе к твоему сердцу. Ты страдал когда-нибудь от недостатка денег?

– Нет… В жизни много иных ценностей.

– Поэтому тебе и трудно понять, что человек проживет по твоим рецептам не более десяти дней.

– По моим рецептам? О чем ты?

– О том, что ты сам столь упрямо пытаешься вдолбить мне в голову. По-твоему, человеку не нужно жилье, ибо у сына человеческого не было угла, где бы он мог приклонить голову. Голод и жажду я должен утолять Марком Аврелием. Одежды мне не нужно, «прикроюсь» Метерлин-ком. Налоги будут оплачивать психоанализом Фрейда, Эб-бингауза или Дитни, счета в ресторанах – сенсуальной психологией Циена. В трамвае, парикмахерской и бане я могу сидеть, не тратя ни пенни, – достаточно лишь иметь при себе том Демокрита или Амьеля, и все сразу завертится, как в венском вальсе. Блестящая, поистине превосходная психопатология повседневности.

Йере закончил свое выступление, ибо Ахопалтио бросился устанавливать на уши заглушки. Собеседники оказались в немом пространстве. Оба говорили на безупречном финском языке и все же не понимали друг друга. Наконец в мозгах философа просветлело.

– Следует ли мне понимать так, – спросил он примирительно, – что ты намерен устроиться на работу и получать жалованье? Говоря просто, пойти в услужение к какому-то постороннему человеку. Правильно ли я понял?

– Да, – вздохнул Йере. – Однако оставим это. Тебе еще нужно собрать вещи для поездки. Не хочу больше мешать тебе.

Йере намеревался уже уйти, попрощался с философом и пожелал ему счастливого пути. Ахопалтио проводил гостя во двор и тут что-то вспомнил. Он начал принюхиваться к аромату цветов, росших у стены, и вдруг радостно воскликнул:

– Хороший запах! Хороший запах! Будь благословенна ассоциация!

Йере втянул в нос воздух, но почувствовал в ноздрях лишь вонь куриного помета, исходящую от грядок. Он с сожалением посмотрел на своего друга, который принялся повторять то же самое с еще большим воодушевлением:

– Ассоциация – это удивительное сочетание представлений, под влиянием которого одно представление приводит к пониманию другого. Я совсем забыл, что мыловаренный завод «Чудный аромат» ищет человека на должность начальника отдела рекламы. Мой дядя является там директором-распорядителем. Могу порекомендовать тебя. Говори сразу, согласен ли ты принять эту должность?

Йере не успел ответить, а Ахопалтио продолжал:

– Работа в Выборге. Блестящая библиотека, пышущие здоровьем бойкие женщины, театр на открытом воздухе, автобусное сообщение с Терийоки…

– Знаю, знаю. Выборг ведь моя родина.

– Ну, значит, все ясно. Надеюсь, что ты приживешься на новой должности. Напишу тебе открытку с дороги. Привет!

Ахопалтио при необходимости проявлял недюжинные способности оратора, который просто оглушал слушателя. Йере попытался сочинить ответ, но заметил, что стоит на дворе в одиночестве. Гостеприимный хозяин сбежал упаковывать вещи. Йере не удивился поведению своего друга, поскольку и раньше встречал людей, для которых сами исследования гораздо важнее результата. Если Ахопалтио вещал о женской красоте, то объяснял ее причины, исходя из типа расы и, соответственно, строения тела. Он заказывал себе к костюмам по две пары брюк, хотя и не вел двойной жизни.

Йере, испытывая некоторое разочарование и тоску, двинулся по направлению к Гармонике. Вечер был прохладный и тихий. Скоро на землю пала ночь. С ближайшего луга вверх поднимались жиденькие полоски тумана. Казалось, что над кронами деревьев, как бы шелестя, сгущается темень.

Сердце писателя, автора произведений для еженедельных журналов, сжалось, поглощенное борьбой за существование. В ушах звенели слова: «Надо выполнять нормальную работу». Обман во многих случаях допустим, на него временами можно опереться, но вечно обманывать невозможно.

Йере медленно брел по тропинке и остановился перед воротами Гармоники. От стен исходил острый запах перечника. Йере думал о представлении, которое порождает новое представление. Он уставился на горшок с перечником, у него возникла ассоциация его с мыловаренным заводом «Чудный аромат». Голову философа редко посещали практические мысли, но, пожалуй, о предложении Ахопалтио следовало подумать. Конечно, сначала следует хорошенько выспаться, а затем позволить незнакомым импульсам начать действовать. Как говорил Талейран: помните, нельзя поддаваться служебному рвению!

Мысли и планы мешали ему заснуть. Из щели приоткрытого окна в комнату проникали свежий воздух и шуршащие ночные звуки. Комнату уже осветили первые соломенные лучи утра, когда он наконец погрузился в беспокойный сон. Так началось повторение событий предыдущего дня. Он вновь переживал во сне то, что ему не удалось пережить наяву.

Глава третья,

в которой судьбу Йере решает психотехника.

Он получает влиятельную должность и множество новых знакомых

Директор Сувисумпело бросил на Йере пронизывающий взгляд инквизитора, но ничего не сказал. Затем поднялся, приблизился к писателю, стоявшему в дверном проеме, и вдруг повернулся к нему спиной. Затылок у него был массивен и красен, словно шляпка мухомора. Вдоль и поперек его пролегли складки благополучия. Спустя мгновение директор снова развернулся фасадом к писателю, расставив ноги подобно заглавной букве «А». Нос цвета красной меди неоспоримо свидетельствовал о превосходстве коньяков высшего сорта над остальными и о зарождающейся болезни печени Тройной подбородок наводил на мысль о персонажах кисти художника эпохи Возрождения Наконец он медленно произнес: