Хорошо забытое старое. Книга 3 - [49]

А Ольга очень правильная. Ершова вдруг почувствовала незнакомое отвращение к этому слову. Ей расхотелось быть «правильной». Захотелось сделать что-нибудь НЕ-правильное, что-нибудь плохое. Мысли заметались. Кроме как бросить на землю мусор, в голову ничего не шло. А мусорить нехорошо. Если все будут мусорить… Да-да, вот так и мыслят все «правильные» люди. Ольга оборвала саму себя и бросила на землю фантик, который давно держала в руке, ожидая, пока по дороге подвернется урна. Тут же смутилась, сделала вид, что случайно его уронила и поспешно подобрала.

— … у нас хорошие шансы на выздоровление. Процентов восемьдесят, — вырвал ее из раздумий голос собеседницы.

Ольгу невольно передернуло. Это хороший шанс? А Мария начала рассказывать о лечении, о том, как они проводят время в больнице, как быстро взрослеют там дети.

— Недавно у одного мальчика был день рождения. Знаете, что ему желали другие дети? Здоровья. Жизни. Возможности попасть домой к братьям и сестрам. Возможностивыходить на улицу и играть с другими детьми. Они умеют ценить правильные вещи. Посмотрите на мою дочь и на других детей. Пока кто-то орет на весь парк, что ему некупили мороженное, Алинка радуется, что ее ненадолго выпустили из больничных стен. Что она может видеть деревья, солнце, может бегать…

«Умеют ценить простые вещи»… «Радуется тому, что видит деревья и солнце»… «Желают здоровья и жизни»… Ольга смотрела на малышку и в голове вертелись слова, сказанные ее матерью. Только в ее голове почему-то звучал голос Андрея. Усольцеву это подходило. Он мог бы сказать такими же словами.

Да, ей есть над чем подумать. Ершова смотрела и смотрела на девочку. Не понимая толком, что именно ее задевает. Глубоко внутри что-то неприятно шевелилось ицарапалось, пытаясь прорваться наружу, но стены, которые построила вокруг себя Ольга, мешали. Мешали до тех пор, пока Мария не отыскала на смартфоне видео годичнойдавности.

— Алинка не всегда была такой. Ее пухлость — от лечения. Она была худенькой и красивой. Волосы до пояса. Танцевать училась.

Ольга посмотрела на экран смартфона и застыла. Видео почти в точности копировало другое, знакомое — тот давний голографический ролик, что когда-то притащил к ней вдом Волошин. Где танцует маленькая пятилетняя Наташка. Похожее алое платье с широкой, развевающейся юбкой. Копна волнистых каштановых волос. Худенькая гибкая фигурка. Кружится и кружится…

Плотина внутри Ольги прорвала. Сравнение девочки с Наташкой разрушило барьеры. Она по-новому посмотрела на Альсинду, чувствуя, как появляется в горле ком, как начинают щипать глаза непрошенные слезы, как разливается внутри панический страх и запоздалое понимание. У нее же рак! Она может умереть! Девочка, еще пять минут назад бывшая чужой, в мгновение стала своей. Семья! У Ольги есть семья! Есть Наташка, есть Ярик — ее любимые люди, ради которых она готова на что угодно. Эта девочка напомнила о них…

* * *

Домой Ольга ворвалась, напугав домработницу. Помчалась в свою комнату, включила ноутбук, полезла в интернет. И до вечера читала о раке. О самой болезни, о способах лечения. Смотрела статистику выздоровлений. Алинка, маленькая веселая Алинка, напомнившая Ольге Наталью. А вдруг ее не вылечат? И никогда больше не отрастут эти чудесные кудряшки? И она не сможет танцевать? И никогда не вырастет? Ершова, искренне считавшая, что все эмоции в ней умерли, вдруг ощутила такой прилив чувств, что ей стало трудно дышать. Страх, сопереживание, жалость… А каково матери девочки? Когда согласился бы отдать свою жизнь вместо ребенка, но твоя жизнь никому не нужна. Когда видишь, что твой ребенок страдает, что ему больно.

Мысли метались. Чем она может помочь? Деньгами? Деньги не гарантируют выздоровления. В ее время рак лечится. Вот если бы она могла сделать лекарство! Только… это неправильно. Вряд ли она имеет право вмешиваться в историю. Создавать лекарство, которое откроют еще нескоро. Плевать! Плевать на правила! Она ведь не собирается предлагать вакцину широкой общественности. Но спасти одну девочку она сможет!

Ольга мгновенно загорелась идеей. Впервые с тех пор, как ушел Андрей, у нее появилась цель, которая действительно жгла ее изнутри. Ершова принялась вспоминать. Как в свое время появление антибиотиков полностью изменило медицину, так позже ее изменило появление универсальной вакцины от рака. Была ли в ее искине информация об этом лекарстве? Возможно. Но заряд давно сел, а все дополнительные батареи израсходованы. Без искина извлечь неусвоенную информацию из головы было невозможно. Ольга сумела вспомнить, как сделать антибиотик, основные обезбаливающие и антисептики. Но рак? Она легла спать, надеясь, что мозг переварит полученный запрос и утром выдаст хоть что-то… Увы, не выдал. Ольга еще раз перерыла свои старые вещи, прощупала офицерский пояс, надеясь, что где-то завалялась горошинка запасной силовой батареи. Нашла пару шариков со сжатым силовым полем, какие использовались для страховки во время рейдов, но ни одной батареи.

— Андрей! — вдруг выпалила она.

У него могло что-то остаться! По примеру Ольги, Усольцев носил в офисе полную форму, положенную по уставу. На его вещи она никогда не зарилась. Сейчас она, конечно, понимала, что Усольцев тратил свои батареи на то же, что и она — на учебу. Переписывал в мозг из искина информацию, что поможет ему освоиться в этом времени. А вдруг у него что-то осталось…