Хорошо сидим! - [20]

Из-за таких вещей, с одной стороны, вся жизнь людей кажется безумно смешной, а с другой стороны – вызывает сочувствие, потому что смотришь и думаешь: «Ну что же такое, человек? Что же ты не живешь? Что же ты ерундой-то маешься всякой?»

Вместе со страхами

Раньше у меня была иллюзия, что стоит только соответствующее знание человеку открыть – и все изменится. Потом я понял – ничего не изменится в подавляющем большинстве случаев, ибо помочь можно только человеку, который хочет, чтобы ему помогли. То есть тому, кто уже осознал, что ему нужна помощь. Когда человек хочет ошибиться, ты хоть поперек рельсов ложись – он все равно сделает свою ошибку.

Беда в том, что в людях всегда почти страх просыпается: «Если я никому не нужен, значит, у меня не будет ни еды, ни жилья…» А кто им это сказал? Откуда им это знать? Откуда в них такое убеждение? Оно социумом воспитано и через родителей поддерживается: «Если ты этого не сделаешь – никому не будешь нужен и конфетку не получишь!» Да только все это глупости; наоборот, ты получишь во много раз больше. Потому что вокруг тебя разгорится жаркая борьба.

Представляете, вот человек, который может жить без беспокойства о том, нужен он кому-то или нет, он может об этом не говорить, но социальные инстинкты есть у всех, и все чувствуют, что этому человеку не важно, нужен он кому-то или нет. Да вы что? Цена резко возрастает, немедленно причем. Начинается жуткая возня. Каждый думает: «Ну, вот я так сделаю, чтобы он захотел быть мне нужным». Не на сознательном уровне, конечно. Это рефлекс.

Во-первых, ты мгновенно становишься вожаком, мгновенно. Ты обретаешь такую силу, что просто сам диву даешься. У меня рефлекс протеста был изначальный – с тех пор как меня с лестницы уронили. В том смысле, что у меня всегда было сознательное желание делать какие-нибудь «подлянки» социуму, дразнить его, совершать поступки, которые ни в какие ворота не входили. А при этом образ не соответствовал: я не был хулиганом, не был двоечником, не был алкоголиком, наркоманом, но совершал странные для привычного всем образа поступки. Уже одно это дразнило страшно.

Но в более сознательном возрасте я понял, что существует такая проблема – надо быть нужным, нас так все учили. А чтобы быть нужным, нужно поступать как все. И этот принцип нужности распространяется на все, даже на модели воспитания.

Мы и детей приучаем к тому, что они должны быть нужными. Почему, например, в американской культуре допустимо, чтобы дети миллионеров продавали газеты на улицах? Там это нормально, а у нас? «Ты своего ребенка выгнал на улицу торговать газетами! Какой же ты родитель?!» Все просто: у них такая модель правильной жизни, у нас – другая модель.

Но когда я понял, что совершенно не важно, нужен я кому-нибудь или нет, важно лишь заниматься своими собственными делами, сразу все изменилось. А нас запугивали: «Кому ты будешь нужен?» Когда мне так говорили, я всегда отвечал: «А мне какая разница – нужен я кому-то или нет?» И все! Воспитательный процесс на этом заканчивался.

Каждый социум обладает набором регуляционных текстов, которые выдаются за воспитание. Ну, не буду никому нужен, ну и что? Социум не построен на том, что я кому-то нужен, социум построен на том, что я что-то умею. Если я что-то умею, никуда никто не денется. Я продам свой труд без всяких эмоциональных надрывов, получу за него соответствующую зарплату – вот и все отношения с социумом. Они функциональны. Они не зависят от того, нужен я – не нужен, люблю – не люблю – меня не любят.

Даже народная мудрость заметила, что хороший человек – это не профессия. Социуму нужны мои функциональные способности – вот и все. Обмануть социум – благое дело, святое.

Вот, например, знакомая преподавательница пения рассказывала. Один ее ученик, оперный певец, уже скатывался, в ресторанчиках подрабатывал… Столкнулся по судьбе с немецким продюсером. Тот его спрашивает: «Вы такую-то партию из Вагнера знаете на немецком языке?» Он отвечает: «Конечно!» Все! Подписали контракт на работу в каком-то немецком городе в оперном театре. Он прибежал к ней, крича: «Выручай! Где эта партия, надо срочно учить, найти преподавателя немецкого, чтобы произношение было более или менее сносное!» И пока неделя до отъезда прошла, он эту партию выучил так, что от зубов отскакивала, а теперь уж как уехал, так там и поет. Поет на немецком, все замечательно, и не собирается возвращаться. Человек поймал свой шанс. А другой бы начал: «Ну, я могу выучить… ну, еще не знаю…» Ну тебя к лешему, я найду того, который знает. Вот и все!

Это – весь социум. Умеешь что-то – нужен. Не умеешь ничего – тоже нужен, но для неквалифицированной работы, то есть ты – неквалифицированная рабочая сила. А то всем нам накачали полную голову «лапши»: «Ах, я никому не буду нужен!» Как хорошо! Никому не буду нужен. Замечательно! Можно спокойно заниматься своими делами. Как кто-то сказал: «Искусство потому выжило, что никогда никому не было нужно», – в смысле нужности самой по себе, – нужны были продукты искусства, а само искусство… не нужно было никому, кроме самих художников. Вот и все! Вместо того чтобы делать то, что нужно тебе, ты занимаешься поисками того, что нужно другим. «Я хочу быть нужным!» Поэтому мы все «лохи» по отношению к социуму. Социум – такой бандит, он нас, как «лохов», «кидает». И он нас «кидает» постоянно.