Хорошо быть тихоней - [16]

С любовью, Чарли.

18 ноября 1991

Дорогой друг,

Вчера, наконец, позвонил мой брат и сказал, что не сможет приехать на День благодарения, потому что его попросили сыграть за футбольную команду школы. Мама так расстроилась, что отправилась со мной по магазинам за новой одеждой.

Знаю, ты подумаешь, что то, что я сейчас напишу, — преувеличение, но клянусь тебе, что это не так. С того момента, как мы сели в машину, и до самого возвращения домой, мама буквально говорила без остановки. Без единой. Говорила, даже когда я примерял брюки.

Она стояла за дверью примерочной и вслух высказывала свои переживания. Слышно их было во всём магазине. Во-первых, она говорила, что папе следовало настоять на том, чтобы брат приехал хоть на один день. Во-вторых, что сестре лучше начать думать о будущем и подать документы в «запасные» колледжи, если в хорошие она не поступит. И ещё что мне идёт серый цвет.

Я понимаю направление мыслей мамы. Правда, понимаю.

Совсем как в детстве, когда мы ходили за продуктами. Брат с сестрой спорили о том, о чём могут спорить только они, а я сидел в продуктовой тележке. И к концу шоппинга мама так расстраивалась, что начинала гнать тележку, и я чувствовал себя как в подводной лодке.

Вчера было точно так же, разве что я сидел на переднем сидении машины.

Когда утром в школе я встретился с Патриком и Сэм, они оба согласились, что у моей мамы очень хороший вкус в одежде. Я рассказал об этом маме, когда вернулся домой со школы, и она улыбнулась. Она спросила, не хочу ли я пригласить Патрика и Сэм на ужин, когда закончатся каникулы, потому что если я зову кого-то на каникулах, маму это нервирует. Я пригласил Сэм и Патрика, и они пообещали прийти. Я так рад!

Последний раз, когда я звал кого-то на ужин, был в прошлом году. Тогда ко мне приходил Майкл. Мы ели такоc. Здорово было, что Майкл остался с ночёвкой. Спали мы совсем немного. Больше болтали: о девчонках, кино и музыке. Я очень чётко помню, как ночью мы гуляли по окрестностям. Родители спали, как и жители других домов. Майкл заглядывал во все окна. Было темно и тихо. Он спросил:

— Думаешь, это хорошие люди?

— Андерсоны? Да. Они старики, — ответил я. 

— А те?

— Ну, миссис Ламберт не любит, когда в её двор залетают бейсбольные мячики.

— А вон те?

— Миссис Теннер уезжала к своей матери на три месяца. А мистер Теннер по выходным сидит на заднем крыльце и слушает бейсбольные матчи. Хотя, вообще-то, я не знаю, хорошие они или нет, у них нет детей.

— Она больна? 

— Кто?

— Мать миссис Теннер.

— Не думаю. Моя мама бы знала об этом, но она мне ничего не говорила.

Майкл кивнул.

— Они разведутся.

— Думаешь? 

— Ага.

Мы пошли дальше. У Майкла иногда была привычка бесшумно идти. Думаю, стоит сказать, что мама слышала, что родители Майкла развелись. Она сказала, что только семьдесят процентов браков не распадаются, когда теряют ребёнка. Думаю, она вычитала это в каком-нибудь журнале.

С любовью, Чарли.

23 ноября 1991

Дорогой друг,

Тебе нравится проводить каникулы с семьёй? Я имею в виду не только твоих родителей, но и дядей, тёть, двоюродных братьев и сестёр. Мне нравится. Этому есть несколько причин.

Во-первых, это очаровательно, как все делают вид, что любят друг друга, когда на самом деле не проявляют даже симпатии. А во-вторых, мы постоянно ссоримся по одному и тому же поводу.

Как правило, всё начинается, когда отец моей мамы (мой дедушка) выпивает третью рюмку. После этого он начинает много говорить. Мой дед обычно жалуется на темнокожих, которые переезжают в старые районы; тогда сестра обижается на него, а дед уверяет, что она не понимает, о чём говорит, потому что живёт в пригороде. Потом он сетует на то, что никто не навещает его в доме престарелых. И, наконец, он начинает рассказывать все секреты семьи, например, что официантка из «Большого парня» залетела от моего двоюродного брата. Мне, вероятно, следует упомянуть, что у моего деда проблемы со слухом и он разговаривает очень громко.

Моя сестра пытается спорить с ним, но никогда не выигрывает. Мой дед, безусловно, намного настойчивее, чем она. Мама обычно помогает своей тёте готовить еду, которую дед всегда называет «слишком сухой», даже если это суп. После таких слов тётя убегает в ванную, запирается и плачет.

В доме моей двоюродной бабушки только одна ванная, так что когда всё пиво, выпитое двоюродными братьями, начинает делать своё дело, это становится проблемой. Они стоят в скрюченных позах и стучат в дверь по несколько минут, и вот, когда бабушка уже, казалось бы, решила выйти, дедушка снова что-нибудь ей говорит, и всё начинается сначала. Такое происходит постоянно, за исключением того праздника, когда дедушка потерял сознание сразу после обеда, и моим двоюродным братьям приходится идти в туалет на улицу. Если посмотреть в окно, как это делаю я, то можно их увидеть. Мне так жалко моих двоюродных сестёр и других двоюродных бабушек, так как справлять нужду в кустах для них не вариант, особенно когда на улице холодно.

Надо сказать, мой папа обычно просто молча сидит и пьёт. Он не сторонник выпивки, но когда ему приходится проводить время с семьёй моей мамы, он становится «загруженным», как говорит мой двоюродный брат Томми. Я думаю, что в глубине души папа предпочёл бы провести отпуск со своей семьёй в штате Огайо, тогда бы дед не попадался ему на глаза. Он не нравится ему, но папа не говорит об этом. Даже по пути домой. Просто здесь он чувствует себя «не в своей тарелке».