- Эту собаку зовут Джаз, - сказал я. - А вот этого маленького песика Подкидыш. Остальным ты сама придумай имена.
- До свидания. - Она торопилась побыстрее уйти. - Я их уже полюбила.
Мы молча дошли до дома. Я разделся и лег спать.
- Мне кажется, что он все время был жив, - сказал я, - а погиб только вчера.
- Спи, Толя. Пересчитай, сколько над нами звезд, и заснешь.
- А ты?
- Мне не заснуть, мне звезды уже не помогают. Я дождусь деда.
На следующее утро я встал рано и ушел на рыбалку. Я любил ловить рыбу. Правда, я был плохой рыбак, вечно зевал, когда начинался клев. Но я любил ловить рыбу. На море тихо. Солнце. И настроение то веселое, то грустное. Можно додумать о маме, о дяде Косте и о дедушке. Можно поговорить с папой. Так, про себя. А сегодня я придумал написать папе письмо. Пусть многим это покажется странным, а я все равно напишу. Мне так захотелось написать ему письмо, я ведь никогда ему не писал. Напишу и отправлю Лешке.
Лешке можно, он поймет.
Тихо на море. Солнце искрится в воде. И никто тебе не мешает - что хочешь, то и придумывай. "Хорошо, что мы с дядей Костей любим море, подумал я. - И хорошо, что есть такой дядя Костя". Но папе я тоже не могу изменить, и я придумал: буду морским летчиком.
Когда я возвращался, то увидал маму, она шла к пристани.
"В Ялту едет, - догадался я. - В горвоенкомат. Искать папиных товарищей".
Мама была в белом платье, которое давным-давно не надевала, и в белых туфлях на высоком каблуке.
У причала стоял теплоход дяди Кости. Мама поднялась на пирс, и ей навстречу вышел дядя Костя. Мне очень хотелось подойти к ним, но, я почему-то не подошел. Я спрятался за будку билетной кассы и смотрел за ними. Я почти ничего не видел, только широкую спину дяди Кости в белом кителе.
Потом теплоход отчалил.
Я долго смотрел вслед теплоходу, пока он не превратился в маленькую белую точку, сверкающую на солнце.
На верхней набережной я встретил отряд артековцев. Они шли строем. В белых рубашках с красными галстуками и в коротких синих трусах. Загорелые. У них был настоящий крымский загар - светло-коричневый. Такого загара нигде не встретишь.
Почему-то, когда артековцы появлялись на улицах Гурзуфа, прохожие останавливались и смотрели на них. И сейчас все остановились, и я тоже остановился. А вожатый артековцев скомандовал, и они громко крикнули: "Всем-всем - доброе утро!"
Мне очень нравилось, что они так кричали.
После встречи с артековцами настроение у меня стало совсем хорошее. Спокойное такое и чуть-чуть грустное, но хорошее.
