Хорошие солдаты - [13]

— У вас что, дрисня, ребята?

— У вас что, дри…

Колонна приблизилась к следующей куче мусора. Может быть, там что-то спрятано?

Колонна приблизилась к затененному участку под путепроводом. Может быть, там?

Глаза шарили, глушилки глушили, колонна двигалась по маршруту «Плутон» на очень малой скорости — десять миль в час, — и это позволяло видеть, чего на данный момент достигла «большая волна». Иракские водители уже знали, как поступать, если идет колонна «хамви»: съехать на обочину, терпеливо ждать, пока она проедет, не делать внезапных движений и не выказывать досады из-за пробки, которую колонна неизбежно создает позади себя. Сейчас колонна проехала мимо водителя, имевшего безрассудство обхватить голову руками, — заметили ли это Козларич и его солдаты?

Заметили ли они старика, сидящего перед магазином с окнами, закрытыми ставнями, перебирающего четки и безучастно смотрящего на военные машины?

Заметили ли мальчика рядом со стариком, провожающего колонну взглядом, каким провожают мерзкое пресмыкающееся?

Заметили ли белую машину, украшенную цветами, и фургончик за ней, где невеста и еще восемь женщин смеялись и ритмически подпрыгивали на сиденьях?

Проехали мимо детей, которые гнали коз. Проехали мимо мужчины, толкавшего бетонный блок. Проехали мимо мужчины, курившего сигарету и смотревшего под поднятый капот машины, у которой заглох мотор, и то ли он действительно заглох, то ли эта машина начинена взрывчаткой и сейчас взорвется. Солдаты замедлили движение, почти остановились. Мужчина никак не отреагировал на близость колонны. И никто не отреагировал. Никто им не улыбался. Никто не бросал цветов. Никто не махал.

А вот теперь помахали: это сделал мальчик, волочивший кусок провода. Он приостановился помахать Козларичу, тот заметил его и тоже помахал, и кого увидел Козларич — это машущего мальчика, который, вполне вероятно, держит проволоку неспроста и сейчас взорвется, а что увидел мальчик — это толстое стекло, а за ним военного в бронежилете, машущего рукой в перчатке.

Подозрительность со всех сторон — вот к чему привели четыре года войны. Перед отъездом из Форт-Райли каждому солдату дали ламинированный ознакомительный буклет об Ираке — так называемую «карту культурной подкованности» (Culture Smart Card), где говорилось, например, что «приложить правую руку к сердцу — знак уважения или благодарности» или что «не следует показывать жест „ОК“ — указательный и большой пальцы в кольце — или поднятые большие пальцы: эти жесты считаются непристойными». Приведены были, кроме того, десятки широко употребительных слов и выражений в фонетической записи, в том числе арджуке (пожалуйста), шукран (спасибо), мархаба (добро пожаловать), масалама (до свидания).

Все это были хорошие слова, полезные в плане стратегии борьбы с повстанческими движениями, но стрелок в «хамви» Козларича решил, что ему на этой войне нужны несколько другие слова и в меньшем количестве: черным маркером он написал на своей турели по-английски и рядом по-арабски в фонетической передаче:

Где мы?

Боевик(и)

Где бомба?

Покажи мне

Это был язык СВУ и СФЗ. По всему восточному Багдаду атак с их использованием становилось все больше, и, хотя пока что, кроме Каджимата и четверых раненых в его «хамви», никто в 2-16 не погиб и серьезно не пострадал, эта машина была не единственной мишенью. Не далее как прошлым вечером, когда Козларич и Каммингз ужинали в столовой, стены здания сотряс громкий взрыв, и тарелки, подносы, еда — и десятки солдат в придачу — со стуком и грохотом повалились на пол. Первое впечатление было, что это ракетная атака на ПОБ (их число тоже возрастало), но оказалось, что это СВУ, от которого примерно в миле от базы пострадал патрульный «хамви» их батальона. Каким-то образом все, кто ехал в «хамви», отделались звоном в ушах и легкими контузиями, но автомобиль был уничтожен.

Туда-то Козларич и вел сегодня колонну, на то самое место, где это случилось, чтобы показать округе, как реагируют на такие вещи Соединенные Штаты Америки. «Лишайте боевиков шанса получить убежище», — говорилось в руководстве, и с этой целью Козларич приказал свернуть с маршрута «Плутон», направиться именно в ту миленькую часть ЗО и остановиться у свежей ямы, оставшейся после взрыва СВУ. «Пошли прочешем», — сказал Козларич своим людям, и вскоре хорошо вооруженная группа из двадцати трех человек двинулась по улицам, выборочно обыскивая дома.

Приблизились к дому, где во дворе сохло белье и у входа аккуратно стояла в ряд обувь. Не спрашивая разрешения, несколько солдат вошли в дом, осмотрели первый этаж, поднялись по лестнице, осмотрели второй, заглядывая в шкафы, выдвигая ящики.

Перед другим домом росло плодовое дерево и стоял небольшой металлический резервуар для воды, который показался одному из солдат подозрительным. Семья, жившая в доме, молча смотрела, как солдат отвинтил крышку резервуара и понюхал внутри, проверяя, действительно ли там вода, а потом смотрела, как другой солдат запустил руку в крону дерева и начал по очереди ощупывать ветки — одну, другую, третью. Стоя на цыпочках, он шарил среди листвы, наконец нашел, что искал, и под взглядами семьи поднес спелый плод ко рту и откусил.