Хорошие солдаты - [10]

В частном порядке Каммингз выражал сомнение в том, что такой тип войны подходит Козларичу:

— Он солдат. Только солдат, и ничего больше. Инструмент войны, и его тянет в эту драку, и вот почему я думаю, что он немного разочарован из-за того, что это не война в чистом виде, где он мог бы пойти вперед и сказать: «За мной, ребята», — потому что эта война требует чего-то другого. Чаепития, рукопожатия, политиканство — вот чего она требует. И тут он, по-моему, не совсем в своей тарелке. Потому что он командир боевой единицы, вожак, который может повести людей на смерть, если нужно. «За мной» — вот так, буквально.

Но Козларич, по крайней мере на той стадии, настойчиво утверждал, что ему нравится быть участником стратегии.

— Знаете, что забавно? Что именно это я и хотел всегда делать. Я всегда хотел быть солдатом и политиком одновременно, — сказал он однажды. Он сидел в своем кабинете и смотрел на висящую на стене карту, которая изображала зону ответственности (ЗО) батальона. Некоторые называли эту часть города Новым Багдадом, некоторые — Девятым Нисана (9 апреля) в честь того дня в 2003 году, когда Багдад был взят. У Козларича было для района свое название.

— Говнюшник, — сказал он, — но с очень большим потенциалом. Я часто вот о чем думаю: взять бы, к примеру, Федалию, — он показал на одну из худших частей ЗО, — и снести там все бульдозерами подчистую. За полгода у меня бы там возник перестроенный город. Я бы провел электричество. Провел бы чистую воду. Сделал бы канализацию. Построил бы школы. Построил бы дома, которые отвечали бы каким-то нормам безопасности. После этого переходим в Камалию и там делаем то же самое. Ломаем все к чертям и строим заново.

Необычайно подробная карта, на которую он глядел, была создана на основе спутниковых изображений. Федалия, Камалия, Муаламин, Аль-Амин, Машталь и все другие части ЗО были видны здание за зданием и улица за улицей, причем все улицы получили американские названия. Широкая улица с водоводом посередине, которую иракцы называли Дорогой канала, для американцев была маршрутом «Плутон»; пересекавшаяся с ней оживленная дорога, где постоянно подкладывали бомбы, была маршрутом «Хищники»; маршрут, на котором погиб Каджимат, назывался «Денем»; узенькая дорога, которой солдаты избегали, потому что там легко было устроить засаду, именовалась Дорогой мертвой девочки.

Откуда взялись эти названия? Кто была эта мертвая девочка и как она умерла? На данной стадии войны никто такими вопросами не задавался. Стремиться в Ираке не предполагать, а знать — сплошь и рядом напрасный труд; так или иначе, названия были уже жестко закреплены, и не только в ЗО батальона 2-16, но и по всему Багдаду, который карта тоже изображала. Район за районом Багдад являл себя Козларичу во всей полноте — восточная часть, в большой степени шиитская после нескольких лет жестоких этнических и религиозных чисток, вызванных войной, и западная, в большой степени суннитская. В западной части действовали ячейки Аль-Каиды, в восточной — боевики радикального религиозного деятеля Муктады аль-Садра — так называемая армия Махди (Джаиш-аль-Махди, у американцев сокращенно ДжаМ). В западной части американских военных атаковали террористы-смертники, в восточной применялись особо опасные СВУ — так называемые снарядоформирующие заряды (СФЗ), один из которых легко пробил броню «хамви» Каджимата. Батальон 2-16 находился в восточной части, и ее очертания на карте, когда Козларич на нее смотрел, с каждым днем казались ему все уродливее и уродливее, особенно продолговатый полуостров, который река Тигр, текущая с севера на юг и делящая город пополам, образует, поворачивая в одном месте на запад и затем обратно на восток. Форму полуострова корректно называли «каплевидной», но Козларич не всегда был корректен.

— Отличная метафора для всего, что здесь происходит, — сказал он, глядя на полуостров, резко вдающийся в западную часть города. — Ирак сам себя дрючит.

А раз так, его война состояла в том, чтобы взяться за все это — за ДжаМ, за СФЗ, за груды мусора, за реки нечистот и все остальное — взяться и навести порядок. Никому пока что это не удавалось, но он испытывал такую уверенность, что сделал предсказание:

— Перед нашим отъездом я батальонную пробежку проведу. Пробежку оперативной группы. В шортиках и маечках.

Он показал маршрут пробежки на карте: «Плутон», потом Первая улица, потом «Денем», потом «Хищники» — и домой.

— Вот моя цель — и чтобы без единой потери, — сказал он, и ради этого он был готов использовать все средства, входившие в состав стратегии борьбы с повстанческими движениями, включая то, о котором на странице 1-29 руководства говорилось вот что: «Вести эффективную, широкую по охвату и непрерывную информационную деятельность». На ПОБ действовала финансируемая американцами радиостанция, и туда-то Козларич и направился однажды вечером обратиться через посредство радио «Мир 106 FM» к жителям своего «миленького такого дерьмового поганого райончика».

Воздух, как обычно, был пыльный, и ветер, дувший на сей раз с запада, нес с собой вонь горящего пластика. Козларич прошел мимо трейлера, служившего уборной, под которым жил дикий кот с неимоверно распухшими яйцами. Уже само то, что котяра был цел, безусловно, кое-что говорило о живучести обитателей страны, где существование свелось к выживанию. Мышей и крыс на ПОБ для него хватало, но зато имелись такие существа, что были не прочь убить кота, например, лиса, которая то пробегала мимо, держа в зубах что-то извивающееся, то стояла, скалясь и поглядывая на солдат, входивших и выходивших из уборной.