Хорошие драконы финишируют последними - [26]

Он заставил себя идти нормально к своей стороне машины, только отчасти слушая, как Марси ругала его за то, что он не дал ей заплатить за ужин. Он сосредоточился на носе. Он всегда лучше чуял, чем слушал, но, как бы глубоко он ни дышал, он не улавливал ничего необычного. Только химический запах фабрик, ржавчины от машины Марси и теплый вкусный запах барбекю с ноткой бензина от парковки грузовиков напротив.

Он покачал головой, вздохнул, пытался подавить желание спрятаться, но не смог. Но с чего бы его тело успокоилось? После действий матери, загадок Боба, пистолетов у его лица и игр Иена с сильными женщинами из других кланов ему хватило бы стресса этого дня на всю жизнь. Тревога была нормальной реакцией. Это не означало, что кто-то подкрадывался сзади…

Ладонь сжала его плечо.

Джулиус чуть не выскочил из кожи, но ладонь удержала его на месте, четыре острых, как ножи, ногтя надавили на нежную впадинку у ключиц, холодный женский голос прошептал ему на ухо:

— Здравствуй, братец.

И тут Джулиус понял, что ему конец.

Глава 5

— Скажи своему человеку подождать и встреться со мной в переулке справа, — сказала Челси, вонзая когти сильнее в его плоть. — Живо.

Джулиус кивнул, но ладонь на его плече уже пропала, так же внезапно и тихо, как появилась. Он не стал оглядываться. Тротуар точно опустел, а Марси уже выглядывала, склонившись к пассажирскому окну.

— Джулиус? Ты в порядке?

— Кое-что забыл в ресторане, — тихо сказал он. — Дай мне две минуты.

Марси кивнула, но он уже пятился, верил, что ноги сами найдут путь к ресторану. Когда он увидел, что Марси уже не видела его, он юркнул в сторону и переулок, о котором говорила Челси.

Это было тесное грязное и темное место, брешь между фабриками, где едва могла бы втиснуться машина. Теснота не спасла стены от рекламы. Плакаты покрывали каждый дюйм кирпичей так высоко, как только могли дотянуться люди, и там были мутные услуги, какие привлекли бы людей, ходящих по переулкам. Но, хоть он нашел направления на тринадцать разных кабинетов массажа на стене перед собой, он не видел Челси. Он запаниковал, что повернул не туда, когда ощутил кого-то за собой.

Темнота тут мешала видеть даже дракону, но Джулиус старался быть как можно дальше от вышибалы Хартстрайкеров. В результате он смог лишь мельком заметить Челси во тьме, когда развернулся.

Странно, но в первую очередь его удивил ее рост. Джулиус с ростом в метр восемьдесят в облике человека был самым низким из всех Хартстрайкеров, но Челси была лишь немного выше, и то это могло быть из-за обуви. Но, хоть ей не хватало грозного роста, всего остального было с лихвой. Все в ней — ее подтянутое тело в черной броне с нитями из карбона, чернильные короткие волосы, длинный меч на бедре — говорило о ее работе чудовищем Хартстрайкеров, но страшнее всего было, как сильно она напоминала их мать.

Это было бы сложно увидеть чужаку. Кроме зеленых глаз их семьи и высоких скул, Челси почти нее была физически похожа на Бетезду Хартстрайкер. Ее кожа была темнее, скулы острее, а тело меньше и компактнее. Если Бетезда была блистательной королевой, Челси была наточенным ножом. Но обе были опасными, и убийственный взгляд Челси так напоминал их мать, что Джулиус уже пятился к дальней стене, хотя она еще молчала.

— Так-так, — наконец, сказала она, ее голос был тихим и холодным, как первый снег. — Я не думала, что придется навещать тебя, Джулиус, — она сделала паузу, склонила голову, как ястреб, глядящий на мышь под его когтями. — Ты, конечно, знаешь, почему я тут?

Джулиус сглотнул, соображая. Снаружи правила семьи Хартстрайкер были простыми: не делать ничего, что разозлит мать. Но Бетезду злило разное, в зависимости от ее настроения, дня, политической ситуации, и кто оскорблял, потому Джулиус пытался не выделяться последние семь лет.

Он не ответил, и Челси прищурилась.

— Час назад, шесть мужчин в переулке у реки… звучит знакомо?

Сердце Джулиуса забилось быстрее, голова кружилась. Как она узнала об этом? Переулок был пустым. Конечно, то, что он ее не видел, не означало, что Челси не смотрела. Она уже доказала, что могла подойти к нему сзади незаметно. Но то, что она могла следовать за ним, не объясняло, зачем она это делала. Челси следила за всей семьей. Джулиус был никем, неудачником из самой юной кладки Бетезды. И было нелогично для нее следить за ним, если только она не следила за всеми. Но это было невозможно. Что бы ни говорили слухи, какой бы старой, сильной и всезнающей ни была, якобы, Челси, она не могла следить за детьми Бетезды все…

— Да.

Мысли Джулиуса застыли, и Челси жестоко и медленно улыбнулась ему.

— Я не читаю мысли, — сказала она, стуча неспешно ногтями по рукояти меча. — Но мне и не нужно. У вас всех одинаковое лицо, когда вы думаете: «Она так не может», но я раскрою семейную тайну, — она склонилась, ее неоново-зеленые глаза Хартстрайкеров ярко сияли злобой, она понизила голос до шепота. — Я всегда слежу. Я слежу за каждым из вас, мелких ящериц. За каждым мигом каждого дня, чтобы, как только вы двинете когтем за черту, я была там и обрубила его.

Джулиус вздрогнул от ее слов, и Челси выпрямилась и скрестила руки на груди с довольным видом.