Хорошее соседство - [44]

– Вот как? Тогда извини. Просто… такой сильный стресс, и я… – она тяжело сглотнула. – Ладно, давай не будем об этом, – она стала изучать меню.

– Тебе не нужно пытаться справиться со всем в одиночку, Вэл. Я знаю, ты сильная и умная, но, сама понимаешь, разделить с кем-то свою ношу будет полезно и отношениям, и самому человеку, которому и так предстоит пережить тяжелое событие.

– Ты имеешь в виду отъезд Зая?

– Да. Я недавно через это прошел; кто поможет тебе справиться лучше меня?

Двадцатишестилетняя дочь Криса, Талия, в конце июня готовилась выйти замуж и покинуть родное гнездышко. Одной из причин, по которой Крис и Вэлери так сблизились, стало то, что они оба воспитывали детей в одиночку. «И он – темнокожий, – отметила мать Вэлери, когда та рассказала ей о Крисе. – Значит, ты усвоила урок».

«Это случайно», – ответила Вэлери, и пожилая женщина только хмыкнула.

– Конечно, ты вырастил Талию, – согласилась Вэлери, – но я не понимаю, как ты можешь помочь мне с деревом.

– Ничем конкретным, пожалуй, не могу, но так что же? – он потянулся к ней через стол, сжал ее руку. – Я с тобой.

Вэлери глубоко вдохнула и выдохнула, подняла плечи почти к ушам и расслабила, еще раз вдохнула и сказала:

– Я выбрала коктейль.

Крис сжал и выпустил ее руку.

– Я хочу… Трудно каждый раз ездить так далеко.

– Мы уже об этом говорили.

К столику подошел официант, Крис и Вэлери заказали напитки, а потом Крис сказал:

– Давай поговорим еще раз.

– И придем к тем же выводам. Может, бросим монетку, пусть судьба решит, кто из нас должен бросить работу и коллег, с которыми связан двадцатью годами? Или сойдемся на том, что у нас и так все хорошо?

– Не хорошо, – заметил Крис, – а кое-как.

Не сказать, чтобы он был неправ. Между ними возникло сильное притяжение, которое оба ощутили при первой же встрече и ощущали до сих пор, даже в разлуке. Более того, они разделяли одни и те же убеждения – оба были идеалистами, активистами, амбициозными и опытными педагогами. Все указывало, что они созданы друг для друга – кроме географии.

Они много говорили на эту тему, и проблема заключалась в том, что Вэлери отказывалась даже рассматривать возможность переезда, хотя и понимала, что причина неубедительна. Виргинский университет был неплох, и она не возражала против преподавания там. Центральная Виргиния ей нравилась – летом там бывало прохладнее, чем в ее родном штате. Но ответ, почему она так не хочет уезжать, звучал просто: дом, друзья и растения. Она глубоко пустила корни. Можно было даже подумать, что все это она ценила больше Криса. Нет, не больше. Но тем не менее.

Хотя, с другой стороны, Ксавьер отправлялся в колледж. Старый дуб умирал.

Может, и ей пора было перелистнуть новую страницу?

– Да, есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала. Ксавьеру нравится девочка, с отцом которой я сужусь.

– Это, хм… плохо. Ты знала? До того, как подала иск?

– Он не говорил мне ни слова – может, молчал бы и дальше, если бы не разозлился на меня из-за этого иска и я не выяснила бы почему.

– Да, иск сильно усложнит ему задачу.

– Усложнил бы, если бы она без того не была невыполнимой. Девочке нельзя ходить на свидания.

– С ним?

– Ни с кем. В четырнадцать ее заставили дать обет хранить невинность до брака, что само по себе откровенное насилие. Но если бы она и могла с кем-то встречаться, то уж никак не с темнокожим мальчишкой. Брэд бы явно не обрадовался. Джулия, ее мать, хорошо к нам относится, но, думаю, это только сейчас, пока она не знает об иске. Я понимаю, что надо было дать Брэду шанс, но…

– Но дело касается твоего дерева.

– Именно.

– А ты – не считая дерева – была бы не против их встреч?

– Честно? Мягко говоря, я не в восторге от этой идеи. Девушка мне нравится. Я вообще рада, когда люди решают быть вместе, вне зависимости от цвета их кожи, пола, класса и чего бы то ни было. Но ты сам понимаешь, проблема расизма становится все уродливее и извращеннее, – продолжала она, намазав булочку маслом. – Я сказала Ксавьеру, что эта девушка слишком белая.

– Да уж.

– Я понимаю, Том был белым, и я лицемерю… Но дело не только в этом. Ее родители поощряют сексуальное невежество дочери. Образование и контроль над рождаемостью для таких людей не меняют ничего – уже доказано.

– Но дело здесь не в безопасном сексе, – заметил Крис. – Дело в невинности.

– Да, само собой. Невинность играет ту же роль, что белая кожа. Я уже молчу о бесправии их женщин, которых надо выдать замуж, и пусть босые и беременные стоят у плиты. Давайте вообще вернемся в Средние века, – голос Вэлери становился все громче, – в старые добрые времена, когда люди доживали до тридцати и суды Линча считались в порядке вещей. И что, я должна радоваться, если Ксавьер свяжется с подобными людьми? Уж прости, но я в ужасе.

– Ты хочешь защитить Зая, только и всего, – Крис улыбнулся.

– Это моя главная задача. Точнее, была главной.

– И ты отлично справилась.

– Да что ты говоришь? После нашего разговора он умотал на какую-то вечеринку и с тех пор не проводит со мной больше трех минут. Будто хочет меня наказать.

– Может, так и есть.

– Он сказал, что не станет за ней бегать, но разозлился, когда я с ним согласилась.