Хорал забвения - [35]

Майкл протер глаза. Беззвучная зеленая зарница еще не погасла. Она освещала шумный поток в нескольких футах от него. Из воды к Майклу тянулись четыре прозрачные руки. Он резко поджал ноги и вскарабкался на обрыв, впиваясь пальцами в мокрую землю.

Рука и плечо задели холодный твердый предмет. Валун, подумал Майкл, схватился за него и… валун пошевелился. Майкл поднял глаза и стряхнул ресницами дождевую влагу. Над ним возвышалась непроницаемо черная и контурами похожая на человека глыба. Ее очертания изменились, и словно стальные холодные руки подняли Майкла с земли. Он хотел закричать, позвать на помощь, но ледяная ладонь зажала ему рот, и сразу онемели губы, и язык застрял между зубов.

На голову накинули плотную материю.

Ощупав через ткань свою добычу, существо замерло, будто бы в нерешительности. Потом оно освободило Майклу голову, и он увидел перед собой черный, как океанские глубины, лик с двумя звездообразными точками вместо глаз. Ледяное, точно воздух из морозильника, дыхание хлынуло ему в нос.

— Антрос! Вирос антрос!

С яростным криком холодная тварь отшвырнула Майкла в сторону. Он покатился по земле, — при этом перед глазами тьма чередовалась с зарницей, и лицо то окуналось в грязь, то омывалось дождем. Кажется, грязи было больше. В сознании все перемешалось.

Майкл лежал на спине, не сомневаясь, что у него переломаны все кости. Вдали смолкали завывания, как и разносивший их ветер. И вскоре над избитой ливнем землей воцарилась тишина.

Глава девятая

Капля росы была прекраснее любого бриллианта. Круглая, полная сверкающей жизни, она висела на конце травинки, переливалась в лучах солнца, росла, пока не обрела свободу. Трепещущий шарик сорвался и разбился на прохладные и нежные брызги у Майкла на лбу.

Он увидел странное марево, золотое сверху и голубое снизу. Оно окружало новую каплю на травинке. Он моргнул, и марево обернулось солнцем, полускрытым облаками. Кругом стояла высокая зеленая трава. Некоторое время ему хотелось лишь одного: смотреть. Как будто все его существо стало парой глаз.

Но вскоре Майкл вспомнил о руках, и они вздрогнули. Нежелание вспоминать о теле опиралось на некую причину. Что за причина? Это выяснилась, как только он пошевелил ногами. Боль. Когда Майкл приподнял голову и осмотрел туловище, оно оказалось на удивление чистым. Дождь смыл всю грязь с куртки. Майкл попробовал сесть, но тотчас заскрежетал зубами от боли и обмяк.

Поочередно ощупав все конечности, он не обнаружил переломов. После этого он задрал куртку вместе с рубашкой и увидел на боках множество ссадин. Скорее всего, на руках тоже были синяки и ссадины, особенно под мышками — следы стальных пальцев темного существа. Болели даже зубы. Смутно припоминалось чудесное спасение из реки, руки, которые тянулись, чтобы утащить его обратно… черная глыба с глазами, похожими на звезды.

Он встал. Ноги тряслись, кружилась голова. Река виднелась за прибрежным валом ярдах в пятидесяти. Должно быть, он сам прошел это расстояние. Судя по непримятой траве, вода не поднималась так высоко, чтобы отнести его так далеко. Или сюда его забросила «глыба»?

Или то был представитель особой разновидности сидхов, умбрал?

Прикрывая глаза ладонью от яркого света, Майкл со своего возвышения оглядел окрестности. Он находился на травянистом островке среди зеленовато-желтого моря грязи. Были видны лишь напоенная ливнем равнина и дальние холмы. Никаких признаков Эвтерпа и Полугорода. Ни одной живой души.

Казалось, он остался единственным существом в этом мире. Ручьи темными змейками еще сбегали по склонам низких холмов, но сама река возвратилась в прежнее русло, вновь стала медлительным, ленивым потоком.

Майкл сел. Река могла его нести только вниз по течению. Следовательно, идти надо вверх. Лишь бы сил хватило.

Возникло легкое покалывание в спине, словно от чьего-то пристального взгляда. Майкл с усилием обернулся. Менее чем в ста ярдах за зеленым холмиком пролегала граница Земель Пакта. Майкла едва не унесло в Проклятую долину.

В той стороне над землей висело оранжево-серое марево. Река в пределах Земель Пакта была серовато-синей, но дальше превращалась в нечто желтовато-зелено-лиловое, словно гной, вытекающий из страшной раны.

Сама Проклятая Долина представляла собой ковер мелкого песка цвета янтаря, с черными, серыми и бурыми крапинами валунов. Сквозь марево проглядывали высокие бесформенные пики, они напоминали застывшие подтеки клея на неряшливо отремонтированной мебели. Этот край был скорее чем-то целостным, нежели совокупностью деталей, казался живым существом, хотя никакая живность на глаза не попадалась. Зловещая долина, созданная из такой материи, как подавляемые тяжелые чувства и затаенные проступки.

Смерть, отчаяние, тлен и ужас.

Майкл содрогнулся, припомнив заодно свои недавние страхи. Быстро, насколько позволяли непослушные ноги, он спустился с бугра и зашагал вдоль берега, вверх по течению реки, в сторону, как он надеялся, Эвтерпа и Полугорода, прочь от пустыни — детища чудовищной войны.

Через несколько минут Майкл начал применять то, чему научился за недели тренировок. Он шел около часа, пока не стемнело, потом спал, часто просыпаясь, под открытым небом и с рассветом снова тронулся в путь. Майкл не собирался пропадать бесследно. Не собирался умирать с голоду.