Хонорейская эра - [9]

- Это место самое больное не только у демонов... - рассеянно сказал Имхалай. - А где ты ее отпустил, бедняжка?

- Я же сказал... но я недееспособен!

- Ах да! Не волнуйся, грязная рваная ассигнация, ты больше не нужен. Кто-нибудь другой найдет ее.

Убийцы выстраиваются в очередь, или Страшная тайна Имхалая.

- Ну вот, теперь тебя будет искать еще и полиция Йогуры за убийство Собирателя Объедков, - гнусил Пердолиус, пытающийся угнаться за почти бегущим Кэнноном.

- Замолчи, или меня будут судить за два убийства!!

Зажимающие носы прохожие разбегались с их пути. Они прошли по узким загаженным улочкам и очутились в зловещем месте. Пятиэтажное, сложенное из коричневого лесса здание занимала таверна "Розовый лютик". Под вывеской в виде цветочка значилось: "Для отъявленных негодяев и скрывающихся убийц." Для удобства постояльцев огромный двор вокруг таверны был отдан под кладбище.

- Ага, - пробормотал Кэннон несколько успокоенно. - Здесь нас никто не найдет.

Они вошли внутрь и остановились, чтобы осмотреться, у ближайшего столика, за которым сидело трое мрачных личностей. Тот, что оказался рядом с Кэнноном, моментально закатил глаза и рухнул на пол. Его друг хрипло крикнул:

- Эй, толстячок, никуда не уходи. Сейчас я доем мясо и убью тебя.

Пердолиус, скорчив страшную рожу, поднял над головой руки с растопыренными пальцами, с которых сорвались голубые искры. Они впились в голову угрожавшего, и от этого его длинные волосы растопырились в разные стороны. Человек испуганно шарахнулся вбок, причем волос его ткнул в глаз третьего, сидящего за этим столом. Тот, не переставая флегматично пережевывать мясо, вытащил из-под столешницы огромную лапищу и вонзил под ухо пораженному Пердолиусом кривой нож. Волшебник, удовлетворенно кивнув, пошел дальше. Кэннон уже шагал к лестнице вслед за позеленевшим, зажимающим лицо жирным хозяином.

Комната, которую им предоставили, была получше прошлой: в ней было на две дырки в полу меньше, а из тюфяка, жалобно пища, выбежал всего один маленький крысенок. Они улеглись, намереваясь отдохнуть, хотя за окном светило полуденное солнце. Впрочем, спать никто не собирался.

- Кэннон, тот демон был прислан злодеем Имхалаем. Теперь он свершит свое темное дело! - вновь начал гнусить старый волшебник.

- Не вспоминай при мне об этой твари! - заорал варвар. - А на Имхалая мне плевать.

- Ты ведь обещал мне!

- Все, я увольняюсь. Теперь только одно заботит меня: где найти черномазого и выбить из него душу.

- Но Имхалай! Только он сможет помочь тебе найти его!

Молодой варвар недовольно засопел. Как видно, ему хотелось возразить, но возразить было нечего.

- И что же, тащиться в проклятую Хремом пустыню, в дурацкий замок и еще ко всему драться с волшебником? Я не люблю магии и не связываюсь с магами.

- Предоставь это мне. Вот только, чтобы тягаться с Имхалаем, мне нужна вещь, которая поможет сокрушить его. Это высушенный аппендикс Имхалая, который вырезали у него в младенчестве, поэтому он не смог позаботиться о нем. Его спрятали под обивку внутренностей шкатулки, служащей для хранения алмаза "Заря Чуркистана", камня размером с арбуз. Ты достанешь его.

- Откуда?

- Он в одном из дворцов, самом пышном и огромном из тех, что стоят на улице Половых Извращений. Там живет родственник короля Габануя Йама-йама-йама-ик.

Мертвенно побледнев, Кэннон вскочил на ноги.

- А как зовут его жену?

- Сесе-пупе...

Несчастный троммелиец схватился за голову.

А Сесе-пупе в это время исполняла магический ритуал вызывания демонов. Она жаждала самой кровавой расправы над молодым варваром, которого считала простым ловкачом, а потому она решила использовать двух молодых, изобретательных, кровожадных, мужественных демонов. Попрыгав по волшебным узорам на одной ножке, она плеснула на аккуратно размеченные смесью мозгов и рубленых червей места вызова кровью девственницы.

- Ухрлпр-Парклум и Пссуум-Быыыт, придите! - провыла похотливая женщина, тряся своим толстым задом. Комната наполнилась запахом серы, желтым дымом и скрюченными фигурами ярко-оранжевых демонов. Оба они лежали на боку, поджав колени к животу и спрятав в них руки.

- Вставайте и дрожите передо мной! - потребовала Сесе-пупе.

- Мы не можем! - пропищал один из порождений ада.

- Почему?

- Потому!.. Мы гуляли по адским кущам, когда откуда ни возьмись появилась девица. По-очереди мы пытались схватить ее, ведь по Аду нельзя шляться кому попало, особенно потаскухам, но эта тварь со страшной силой била прямо по... демон всхлипнул и пропал вместе с другим.

Сесе-пупе передумала. Она начала ритуал сызнова, только теперь ее целью стал менее резвый, пожилой и умудренный опытом демон. Она разумно решила, что он-то знает самые изощренные способы убийства.

* * *

Кэннон, кряхтя, залез на стену, ограждающую алебастровый дворец Йама-йама. Она возвышалась вверх на пять человеческих ростов, но любой троммелиец с детства умеет влезать на подобные препятствия, когда есть подходящая лестница. Верх стены тоже был препятствием, потому что для защиты от воров там насадили множество цветов. Молодой варвар ловко переступил их полосу и приготовился слезть по внутренней каменной лестнице, как вдруг в нос его попала пыльца. "Ах-х-х-щхщи!!!" - взревел троммелиец. От этого могучего рыка несколько цветков вместе с землей слетели со стены. По внутреннему карнизу к молодому варвару приблизилась тень, согбенная, с безвольно повисшими руками и шаркающей походкой. Когда тень подошла ближе, то оказалась мужчиной, и луна озарила его длинный нос, толстые губы и шлем, глубоко надвинутый на глаза. Кроме того на груди человека висела криво привязанная бронзовая пластина.