Homo Negans: Человек отрицающий - [89]

* * *

– Ив, ты как, вернулась? Ты меня слышишь? – Колум всматривался в сузившиеся от яркого света зрачки девчонки, лежащей в медицинском кресле.

Шлем регистрировал мозговые волны, и выводимый на экран монитора график перестал скакать и дергаться, стал практически нормальным. Небольшие отклонения можно было списать на действие седативных препаратов.

– Ты помнишь, кто ты, откуда? Как тебя зовут?

– Я Ив МакНамара с «Темры», самого прекрасного корабля во всем мире, а ты, Колум Дойл, – страшный зануда.

– Отлично! А теперь давай-ка припомни, что Ламф подарил тебе на День Рождения, когда тебе исполнилось десять?

– Это он такой тест придумал? Вот же придурок…

– Ответь, пожалуйста, – взмолился Колум.

Впервые его лицо выглядело по-настоящему встревоженным. «Да у него даже глаз правый дергается! Видно хорошенько ему из-за меня досталось» – заметила Ив.

– Плеер, он подарил мне плеер с моими самыми любимыми песнями.

– Назови хотя бы три из них.

– Нет, это уже перебор! – Ив попробовала подняться, но обнаружила, что руки привязаны к подлокотникам. – Немедленно меня развяжи!

– Ой, прости! Мы боялись. Что у тебя будут судороги, – бормотал Колум, расщелкивая крепления ремней. Руки его не слушались и постоянно соскальзывали, но наконец он победил все замки и помог Ив сесть.

– Они и были, – произнес со злорадным смешком сиплый женский голос, – перед тем как эти гении доморощенные тебя в кому загнали.

– Не обращай внимания, это миссис МакНемайн, язык у нее ядовитый, но свое дело знает.

– Встречались уже, в Замке, – презрительно уронила Ив, даже не удосужившись взглянуть на свою отравительницу, и добавила какое-то совсем уж неприличное ругательство на древнем языке.

– Обопрись на меня, вот так, тебя еще немного поштормит, но ноги переставлять, думаю, сможешь. Нам пора уходить.

– А меня вы что, так и оставите здесь? Я же вам помогла!

– Именно поэтому, миссис МакНемайн, я пренебрегу указаниями своего друга и не устрою вас в уюте и тепле этого кресла со шлемом на голове и коктейлем из соответствующих препаратов в мозгу. Не волнуйтесь, скоро кто-нибудь вас найдет и может быть даже решится освободить.

* * *

Пол под ногами задрожал, что-то заскрежетало внутри Аккумулятора, со дна колодца поднимался пар и виднелись синие всполохи.

– Думаете, это нормально? – Ала, Ламф и Рори стояли у края провала. Девушка выглядела еще более бледной, чем обычно, а её глаза были широко распахнуты, и Рори вспомнил, какой они увидели её в первый раз, там на острове, стоящую перед жаждущей ее смерти толпой.

Опустошенные браслеты так и остались лежать возле консоли, но ставший зеленым уровень заряда, отображавшийся на мониторе в виде гистограммы, упорно не желал преодолевать критическую отметку в десять процентов.

Ламф подбежал к экрану, лицо его было напряженным, зубы крепко сцеплены, а на скулах проступили желваки.

– Ну давай, давай, еще немного! – упрашивал он то ли графический столбик, то ли саму окружавшую их со всех сторон машину.

– Её не хватает, Рори, энергии не хватит… – Ала повернула голову к Рори, по щекам девушки текли прозрачные ручейки слез.

Грохот за пределами зала на несколько минут смолк, но затем кто-то с силой затарабанил по железной толще двери. Снаружи раздавались крики, но в шуме вибирирующего Аккумулятора слов было не разобрать. Тут одна из стенных панелей возле двери с треском лопнула, а из образовавшейся щели посыпались искры. Затем её примеру последовали еще несколько.

– Прости, Ламф, – одними губами прошептала Ала, в последний раз взглянув на технаря своими бездонными оливково-черными глазами.

Она сделала шаг, поднялась на бортик ограждения и, раскинув руки, словно птица в полете, прыгнула вниз.

Рори не понял, кто это кричит: он сам, Ламфада, или падающая в мерцающий провал девушка. Звуковая волна нарастала, переходя в оглушительный, разрывающий ушные мембраны вой. Будто само железо стонало, рвались жилы проводов, горели контакты и взрывались предохранители. Весь зал сотрясался в предсмертных конвульсиях, грозя разрушить, уничтожить всё на сотни километров вокруг. Но вдруг шум прекратился.

Рори увидел, как из колодца вылетела белая, полупрозрачная, как утренняя дымка над морем, птица. Лебедь. Она описала круг по залу, а когда пролетала над Ламфадой, из птичьего клюва вырвался печальный стон, отразившийся многократным эхом от переставших дрожать и трескаться стен. Затем лебедь взмыла под потолок и растворилась за его пределами, уносясь выше и выше, дальше и дальше от этого жуткого места.

Столбик уровня позитивной энергии на экране консоли замер на ста процентах.

* * *

Осень все еще властвовала в лесу полноправной хозяйкой. Зима уже наступала ей на пятки, пугала паутинкой утреннего льда на лужах, напоминала о себе облачками вырывающегося изо рта пара, но не набралась достаточно сил, чтобы надолго утихомирить снующих тут и там лесных обитателей.

Рори и Ив медленно шли по широкой лесной тропе, вдыхая аромат свежеопавшей прелой листвы, грибной запах влажного сочного мха, тонкие пряные нотки перезревших, прихваченных ночным морозцем ягод.

– Как думаешь, они сегодня до скольки продрыхнут?