Homo Negans: Человек отрицающий - [39]

– Ну, им повезло, что все скважины были уже пробурены, и нужно только выкачивать нефтегазовую эмульсию.

– Только выкачивать?! Да ты представляешь, как это сложно с технологической точки зрения! Она же под давлением оттуда хлещет, которое надо постоянно регулировать. Потом приходится сепарировать нефть от воды и попутного газа, сливать их в хранилища, или закачивать назад в пласт, или перерабатывать. А завод по перегонке в топливо? Я ничего круче в жизни не видел!

– Ладно-ладно, согласна, впечатляет. Только с едой у них тут беда, – заметила Ив, косясь на выданную ей кружку с разводным, подозрительно пахнущим супом.

– Что, ребят, тоже задержались погостить, сидите бакланите? – в кают-компанию ввалился Ламфада, и язык у него заметно заплетался.

– О-о, да он хорошо тут энбарровскими инженерами посидел, видно, тестировали местную продукцию, – заметила Ив.

Ламфада неровной походкой подрулил к их столику, тяжело на него оперся своими длинными жилистыми руками, и уставился на Рори, дыша ему в лицо сивушными парами.

– А вот скажи мне, застенник, – начал он, с трудом выговаривая неподатливые слова, – мы тут с местными кой-чего обсуждали, дай, думаю, спрошу тебя по-мужски, напрямую. Ты ведь, так сказать, поводил нашего Маэла в последний путь, оттащил его из-под пуль, прикрыл и всё такое?

– Ну типа того, ага… – настороженно подтвердил Рори.

– А не говорил ли тебе Маэл перед своей славной кончиной, что ты – проклятый нечестивец, отказавшийся следовать его собственному пророчеству?! – взревел Ламфада, и опять в его глазах появились уже знакомые Рори отблески некой одержимости, если не сказать, безумия.

– А ну-ка заткнись! – прикрикнула Ив на длиннорукого, несмотря на то, что он был не в себе и в два раза выше неё.

– Что, и тебе не по нраву такие речи? А не ты ли та самая дева из Темры, которая должна была отравиться с этим застенником в «ладье цвета ягод рябины священной» на поиски земли обетованной?

– Иди проспись, Ламф, завтра же со стыда сгоришь, – произнесла Ив как можно спокойнее, но Рори заметил, что кровь отлила у нее от лица и веснушки на щеках загорелись гневным пламенем.

– О, я как-нибудь переживу угрызения совести от того, что не побоялся высказать правду. А вот вы, детишки, как будете жить со своей трусостью?

В ответ Ив с размаху залепила Ламфаде пощечину, да такую, что его и без того с трудом удерживающая равновесие на плечах голова качнулась в строну, а на щеке заалела девичья пятерня.

Рори испугался, что Ламфада может дать сдачи, но тот лишь продолжал зло буравить их взглядом, тяжело дыша и раздувая при этом ноздри.

– Еще раз назовешь меня трусихой, пожалеешь.

Над их столиком повисла тяжелая напряженная тишина, да и вся кают-компания замерла в ожидании развязки.

– А ты поплыл бы со мной, Ламф? – спросил Рори, словно брошенные только что обвинения ничего для него не значили.

Ошарашенный Ламфада несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь что-то сказать, но тут же замолкал.

– Да, я сделал бы всё, чтобы предсказание Маэла свершилось, – наконец выдавил он из себя уже значительно более тихим, но твердым и вменяемым голосом, словно от неожиданности из него даже хмель повыветрился.

– Тогда решено, плывем вместе, – закончила Ив, – кто знает, где бы нам тут раздобыть лодку, и желательно оранжевую?

* * *

На самом деле, Рори и без напоминаний Ламфады чувствовал себя обязанным старому друиду, и десять раз обсуждал с Ив это злосчастное пророчество. Конечно, экстренное отплытие «Темры» несколько поменяло исходные данные: теперь все корабельщики будут жить здесь, в открытом море, и отсюда же отправлять экспедиции на поиски другой земли.

К счастью, вопрос с горючим теперь был решен, ведь «Энбарр» наконец вышла на стабильное бесперебойное производство топлива и могла обеспечивать и лайнер, и вылазки небольших групп. Другое дело, что оба с таким трудом восстановленных инженерами катера были брошены при отступлении в порту, а возвращаться за ними сейчас было бы слишком рискованно.

На буровой же был только один утлый катерок с постоянно ломающимся мотором, на котором местные выбирались на плановое обследование внешних конструкций платформы и на рыбалку.

На следующее утро технарь действительно пришел в себя и первым делом явился к Рори извиняться.

– Слушай, Рорс, что-то я вчера перебрал, да? Наехал на тебя и всё такое…

– Да забудь, я не в обиде.

После жизни в Городе Рори наоборот казалось, что все на «Темре» ужасно милы, вежливы и услужливы по отношению друг к другу. Ему с детства внушали, что собственные интересы всегда важнее чужих, что зависть, ревность или гнев, – лучшие стимулы роста личности, и такие вот вспышки ярости в людях ничуть его не удивляли. Да, корабельщики обычно вели себя по-другому, но, по правде говоря, выходка Ламфады сама по себе была последним, о чем Рори сейчас переживал.

– На меня, короче, находит иногда. Ив права, что мне по морде залепила, это всегда мозги на место ставит. Ты не подумай, я от своих слов не отказываюсь, и готов хоть на край света, если так Маэл предсказал… он же в свое время меня от смерти спас.

Ламфада ужасно нервничал, переминался с ноги на ногу, засунув руки в передние карманы штанов, и от того казался еще более длинным и нескладным. Технарь поймал Рори в коридоре, и теперь оба они застряли в каком-то закутке, мешая снующим туда-сюда людям.