Homo Гитлер: психограмма диктатора - [35]

Именно своему искусству имитатора Адольф Гитлер был обязан самому крупному успеху в парламенте. Без согласия рейхстага и рейхсрата кабинет фюрера не мог издать закон о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий, который освободил бы рейхспрезидента от ответственности перед парламентом и стал краеугольным камнем третьего рейха. На решающем заседании 24 марта 1933 года Гитлеру требовалось получить большинство в две трети голосов депутатов Центра. В своем выступлении фюрер «ничтоже сумняшеся гарантировал политикам Центра удовлетворение всех требований, которые они предъявили». Адольф Гитлер не только удачно имитировал Муссолини, ему удалось превосходно сыграть перед центристами «безгрешного католического прелата». Фюрер просто в точности повторил по памяти все требования, которые ведущие политики Центра Каас, Штегервальд и Хакельсберг выдвинули 20 и 21 марта. Гитлер был очень убедителен. «При поименном заключительном голосовании все 72 депутата от партии Центра отдали свои голоса за закон». Едва ли нужно добавлять, что Адольф Гитлер и не думал соблюдать данные центристам гарантии.[50]

Для своих маленьких представлений Гитлер использовал даже собственный фронтовой опыт. Хелен Ханфштенгль, жена шефа зарубежной прессы НСДАП, рассказывала, как Гитлер имитировал звуки поля боя: «Он талантливо изображал взрывы британских, французских и немецких снарядов».

Насколько обширен был репертуар фюрера, можно судить по рассказам Ойгена Ханфштенгля, сына Ханфштенгля-старшего: «Он мог подражать шипению гусей и кряканью уток, мычанию коров, ржанию лошадей, блеянью коз… Иногда Гитлер залазил на стул, обматывал себя скатертью и изображал римского сенатора».[51] По мнению Альберта Шпеера: «Театр играл в жизни фюрера ведущую роль, и последним актом представления должно было стать полное уничтожение собственного народа».[52]

«Могу ли я продемонстрировать свои способности в машинописи?» — спросил однажды Гитлер у своей секретарши Христы Шредер. «После этого он стал действовать так, как будто перед ним стояла печатная машинка. Он вставил "бумагу", подогнал "каретку" и начал стучать по воображаемым клавишам под общий смех гостей. Причем фюрер делал все это настолько профессионально, что ему мог бы позавидовать любой мастер пантомимы».[53]

В следующий раз Гитлер продемонстрировал свой талант актера перед британцем Мосли, изобразив курильщика. Он очень убедительно «скатал» воображаемую папиросу и «прикурил» ее перед озадаченным зрителем. 27 августа 1939 года после окончания лихорадочных переговоров в преддверии второй мировой войны Гитлер очень точно изобразил акцент британского посла Гендерсона, хотя не знал ни слова по-английски.[54]

Адольф Гитлер пародировал даже своих подчиненных. Однажды он долго спорил с министром по делам восточных территорий Розенбергом и гауляйтером Украины Кохом о методах обращения с населением на Востоке. Едва оба чиновника покинули комнату, фюрер сразу же устроил небольшое представление для начальника штаба ОКВ Кейтеля и недавно назначенного начальником штаба ОКХ Цейтцлера. Он переделал гуманистические требования Розенберга, превратив их в гротеск: «Я смогу проводить предначертанную вами политику, только если смогу учредить для этого народа университеты, национальные комитеты».[55]

Подлинным шедевром Адольфа Гитлера стала пародия на итальянского короля Умберто, который отличался настолько небольшим ростом, что сидя и стоя был почти одинаков. Фюрер открыто имитировал мимику короля с «лицом щелкунчика». Мишенью его пародий стал и британский премьер-министр. В январе 1940 года Гитлер произнес речь, в которой «представил Чемберлена как лицемера с Библией под мышкой».[56]

Наиболее же смешной имитацией Гитлера стала пародия на генерала Фрича, который в 1938 году, по недостоверным данным, был обвинен в гомосексуализме. Снова и снова фюрер «изображал присущее Фричу специфическое подрагивание плечами, которое считалось свидетельством его гомосексуальных наклонностей». Гитлер придавал этой детали настолько большое значение, что поверил не своему генералу, а весьма сомнительному свидетелю.[57]

Физиогномическая память

Эйдетическая память похожа на запоминающее устройство, которое принудительно сохраняет невероятное количество очень важных и совершенно ненужных вещей. Это уникальное свойство позволяло Гитлеру запоминать не только огромные массы цифр, но и лица всех людей, которых он когда-либо видел.

12 августа 1942 года, находясь в своей ставке, он вспомнил, как 10 лет назад впервые встретил адмирала Шредера и какое хорошее впечатление тот на него произвел: «Энергичный, как бык, очень деятельный и сильный человек, бескомпромиссный фанатик». Вид Шредера сразу же натолкнул Гитлера на идею: «Он стал для флота тем же, чем был для армии Люцов. Если бы сейчас у меня был адмирал типа Шредера, это решило бы все наши проблемы на море».

«Гитлер считал, что фон Рундштедт очень выделялся из круга армейских генералов, главной отличительной особенностью которых, по его мнению, была слабость. Примечательно, что фюрер приходил к подобным выводам, не стараясь познакомиться поближе с наблюдаемым им человеком. Адольф Гитлер присматривался к этому генералу, но не стремился побеседовать с ним». «Гитлер назначал Рундштедта на наиболее важные командные посты. Во время Французской кампании он командовал группой армий, которая осуществила знаменитый маневр "Удар серпом", в кампании на Востоке ему было поручено командовать группой армий "Юг"».[58]