Холст - [46]

– Тебе понравилось? – спрашивает звонящая девушка.

– О, да. Я бы сказала, что это был лучший секс в моей жизни, но мы сейчас вместе, и каждый новый раз лучше, чем предыдущий.

Моя рука замирает над альбомом с рисунками, поскольку я думаю о словах этой Э. Ее связал парень после свадьбы, и теперь они вместе. У них все было точно так же, как и у нас с Эль. Ее передача транслируется каждую пятницу вечером, и в это время Эль всегда работает допоздна и занята. Я никогда раньше об этом не задумывался, потому что сам работаю допоздна и не могу быть с ней в любом случае. У меня в животе все поворачивается от мысли, что она это от меня скрывала. И почему?

***

– Ну что. Пойдем, выпьем? – спрашивает Татум, когда мы с Шоном убираем наши рабочие места. Сейчас время закрытия, а я могу думать лишь о том, что отправлюсь к Эль.

– Нет, у меня планы, – говорю я, снимая перчатки и бросая их в корзину.

– Джошу скоро повезет, – говорит Шон, шевеля брови.

– Как у вас с Эль дела? – спрашивает Татум.

– Отлично, – я не собираюсь говорить им о своих подозрениях. Мне нужно увидеться с ней и получить ответы. – Спокойной ночи, – я быстро машу им обоим, вытаскиваю из кармана ключи и выхожу.

Поездка к Эль кажется длиннее, хотя и длится обычные десять минут. Я не хочу думать о худшем, но меня начинает подташнивать от беспокойства.

И вот я, наконец, перед дверью ее квартиры, у меня влажные ладони и бешено стучит сердце. Следовало придумать план о том, как завести эту тему, но когда костяшки моих пальцев стучат о стальную дверь, у меня все еще пусто в голове.

– Привет, – говорит Эль, ее голос наполнен счастьем, когда она видит меня.

– Привет, – я натянуто улыбаюсь.

– Какой приятный сюрприз, – она хватает меня за руку и втягивает в квартиру, закрывая за нами дверь. Ее руки обнимают меня за талию. Я медленно обнимаю ее в ответ, и когда я колеблюсь, она смотрит на меня, нахмурившись. – Что не так?

Я отступаю от нее, опуская руки.

– Мне нужно кое-что спросить, и я хочу получить прямой ответ.

Она кивает.

– Конечно.

– Это ты ведешь радиопередачу «Расскажите Э»?

Ее глаза широко раскрываются от удивления, рот приоткрывается, затем закрывается, у нее нет слов. Я не заполняю неловкое молчание, вместо этого терпеливо жду ответа. По ее реакции уже могу сказать, каким он будет.

– Да, Э – это я.

– Почему ты мне не рассказала?

– Я не знаю. Это никогда не всплывало в разговоре, и я занимаюсь этим лишь раз в неделю. Это не очень большая часть моей жизни. Не то чтобы я открыла бизнес и не рассказала об этом тебе.

– Это часть того, кто ты, Эль. Я хочу знать о тебе все.

– Также как и я хочу все о тебе знать? Если помнишь, я понятия не имела о том, что ты открываешь «Холст», или о том, что в течение трех лет ты учился на мастера тату. Мне кажется, немного лицемерно с твоей стороны просить меня рассказать тебе все, когда ты не делаешь того же, – она указывает на меня пальцем, а затем скрещивает руки на груди.

– Мы даже не общались, когда я решил открыть «Холст», – возражаю я.

– Мы были хорошими друзьями, а ты не говорил мне о том, что хочешь стать татуировщиком. Ты даже не рассказал Дженни, а вы, ребята, тогда встречались.

– Не знаю, почему я вам не сказал, – говорю я, проводя рукой по короткой бороде. – Полагаю, часть меня чувствовала, что быть татуировщиком – это не то, чем восхищаются люди, особенно учитывая то, что члены моей семьи связаны «Ублюдками».

– Джош, не знаю, что ты имеешь в виду, но я никогда бы не осудила тебя за то, что делает твоя семья. Татуировки – это продолжение твоего искусства. Ты должен гордиться своим талантом.

– Я не очень часто говорю о своей семье. Мой отец и мой старший брат состоят в мотоклубе «Ублюдки». В прошлом, некоторые негативно на это реагировали. Вот почему я не рассказал об этом ни тебе, ни кому-то еще.

– Я бы хотела, чтобы ты мне рассказал, – говорит она.

– То же самое могу сказать и о тебе.

– Я не хотела, чтобы ты попросил меня бросить это занятие.

– В самом деле? Если ты на самом деле думала, что я это сделаю, то ты совсем меня не знаешь.

– Никто не знает, что «Расскажи Э» – моя радиопередача. Я даже Дженни ничего не сказала.

Я немного успокаиваюсь из-за того, что никто об этом не знает, но все еще разочарован, что она не достаточно комфортно себя со мной чувствовала, раз не сказала мне.

– Эль, ты можешь говорить со мной обо всем. Две ночи назад ты сказала, что знаешь, что я не буду осуждать. И чем это отличается?

– Эта передача на сексуальные темы. Думаю, что для многих парней это проблема – то, что их девушки так открыто обсуждают секс. Я начала вести эту передачу, чтобы изучить мою сексуальность и почувствовать себя уверенней после того, как мои старые отношения ужасно закончились.

– Еще раз тебе говорю, я – не другие парни, и нехорошо с твоей стороны сравнивать меня с ними, – прорычал я, мой тон более резкий, чем мне хотелось бы.

– Я знаю. Прости. Я волновалась, что ты из-за этого разозлишься.

– Я злюсь, но не из-за передачи. Я расстроен, потому что ты не доверяла мне, – я поднимаю руку, чтобы убрать волосы с ее лба, и она вздрагивает. Обхватываю ее щеки обеими ладонями и смотрю в ее медово-карие глаза. – Эль, как бы сильно я ни злился, когда мы ругаемся, я никогда не подниму на тебя руку. Надеюсь, ты это знаешь.