Холостяк - [10]

— Роман, поздравь Бет, она обручилась с врачом из Нью-Йорка.

Роман благодарно улыбнулся брату: Чейз успел предостеречь его до того, как он выставил себя дураком и всерьез попытался окрутить Бет.

— Надеюсь, он понимает, как ему повезло! — Роман взял Бет за руки и тут только впервые заметил на ее пальце кольцо с огромным камнем. — Вот это да! Надеюсь, сердце у него такое же большое, как этот камень. Ты это заслужила.

Бет открыто посмотрела на нею и призналась:

— Знаешь, это самое приятное, что мне когда-нибудь доводилось слышать.

Роману подумалось, что если это правда, то, значит, ее жениху стоит поработать над своими манерами.

— Знаешь, мне нужно идти за свой столик, а то его кто-нибудь займет. — Она по-дружески чмокнула Романа в щеку. — Не пропадай, пока ты в городе, ладно?

— Ладно.

Роман вернулся на место, искренне надеясь, что братья не заметили, что он успел подумать о Бет как о потенциальной кандидатке. Он проследил взглядом, как она уходит и садится за столик вне пределов слышимости от их столика, и только после этого повернулся к братьям. Некоторое время братья смотрели друг на друга молча, потом Рик заметил со смешком:

— Значит, надеешься, что его сердце такое же большое, как этот камень?

Роман усмехнулся:

— А с чем еще я мог его сравнить? — И про себя добавил: «Не говоря о том, что и так ясно».

— Я уж было подумал, что ты упомянешь размер ее… Ладно, не важно.

Рик покачал головой, с его лица не сходила насмешливая улыбка.

— Ну, знаешь ли, я не настолько вульгарен.

— Как думаешь, стоят они десяти тысяч? — спросил Чейз. — Я, конечно, не хочу сказать, что жених выставил ей счет.

— Они… гм… впечатляют, — сказал Роман.

— Как видно, настолько впечатляют, что ты уже подумывал сделать решительный шаг. — Чейз криво усмехнулся.

Нечего было и надеяться, что братья угомонятся. Они всегда были не прочь добродушно подшутить, и в этом смысле ничего не изменилось.

— Нуда, я с минуту думал о ней, возвращался мысленно в те времена, когда нам было хорошо вместе, а вовсе не разглядывал ее… в общем, вы поняли.

Братья согласно кивнули.

К столику подошла Иззи с напитками, и этот разговор прекратился.

Как только она отошла на безопасное расстояние, Чейз спросил:

— А как насчет Элис Магрегор? Она позавчера заходила в редакцию с домашней стряпней в корзинке для пикника и бутылкой мерло. Когда я не проявил интереса, она спросила про Рика. Это явный признак, что она хочет остепениться.

— С вами двумя, — пробормотал Роман. В Йоркшир-Фоллз не было ни одной незамужней женщины, которая не попыталась бы обольстить обоих братьев Чандлер своими достоинствами — кулинарными или другими талантами. — Элис — это та, которая носила пышную прическу?

— Она самая, — ответил Рик.

— Насколько я помню, она не интересовалась ничем, кроме причесок и макияжа, — заметил Роман.

Даже если она теперь носит более спокойную прическу, между ними никогда не было ничего общего.

— Мне нужна умная собеседница, — продолжал Роман. — Она способна поддержать беседу на какую-то серьезную тему или осталась все такой же поверхностной?

Чейз застонал:

— Роман прав. Если она все еще не замужем в городе, где принято окольцовываться сразу после выпускного вечера, наверное, на это есть причина.

Роман взял холодный запотевший стакан.

— Мне нужно решить этот вопрос с первой попытки. — Он запрокинул голову, чувствуя, как кровь приливает к вискам, затем выпрямился и встретился взглядом с братом. — Мне нужно выбрать жену, которая понравится и маме. Она мечтает о внуках по эмоциональным причинам, но она еще и хочет снова принимать участие в нашей жизни. Я хочу сказать, после смерти папы все в городе были к ней добры, но, если начистоту, она стала вдовой, с которой никто не знает, что делать.

— Она олицетворяет то, чего больше всего на свете боится любая жена, — добавил Чейз.

— Кстати, о маме… хотел бы убедиться, что вы двое помните условия нашей сделки. Если кто-нибудь из вас хоть словом обмолвится об этом плане маме, я улечу отсюда первым же самолетом и оставлю вас двоих расхлебывать кашу. Вам понятно?

— Ну-у, — протянул Рик, — умеешь ты испортить все удовольствие от победы в жеребьевке.

Но Роман не сводил с него глаз, пока он наконец не сказал:

— Ну да, да, мой рот на замке.

Чейз пожал плечами:

— Мой тоже, но вы же понимаете, что она будет подсовывать нам всяких женщин, пока Роман не предъявит ей невесту.

— Что ж, это цена, которую вы платите за то, что имеете возможность остаться свободными.

— Тогда нам надо серьезно взяться за дело, пока мама не вернулась к общественной жизни. Как насчет Мэриан Даймонд? — спросил Чейз.

— Она помолвлена с Фредом Эймсом, — сказал Рик.

— С толстяком, над которым все смеялись? — вспомнил Роман.

— Все, кроме тебя. Ты отлупил Лютера Хэмптона за то, что он стащил его ленч. Я тобой страшно гордился, и мне было плевать, что тебя временно исключили из школы, — сказал Чейз.

— И как теперь поживает Фред? — спросил Роман.

— Ну, во всяком случае, он больше не Толстый Фредди, — сказал Чейз.

— Рад за него. Лишний вес вреден для здоровья.

— Фред пошел по стопам отца, стал водопроводчиком, у него теперь своя фирма. В городе его все любят, и начало этому положил ты.