— Нет.
— Вы легли спать?
— Нет.
— Почему?
— Сборища вроде этого — Мириам, виснущая на Марке, Леви, пожирающий взглядом всех женщин вокруг, за исключением собственной жены, совершенно искренне считающий, что может всех их купить, оптом и в розницу, и тому подобное — всякий раз оставляют меня в состоянии сильнейшего стресса. Мне требовалось не меньше чем полбутылки виски, чтобы заснуть. Я выпил эти полбутылки и стал обдумывать, не сжечь ли мне все свои картины… — Джерри криво улыбнулся. — А тут как раз послышалась полицейская сирена.
— Но ты не вышел к бассейну, — сказал Квайст. — Не припомню, чтобы я видел тебя там или потом, в доме.
— Я было пошел, — ответил Джерри. — Отсюда удобнее пройти через главные ворота. Сделал несколько шагов, увидел припаркованный рядом странный драндулет. Около него крутился патрульный, наверно, искал водителя. Пусть делает свою работу, подумал я, повернул обратно и лег в постель. И уснул.
— Когда же ты узнал, что произошло?
— Когда Шаллерт привел сюда Джадвина и тот стал задавать вопросы.
— Вы рассказали Джадвину то же, что и нам? — спросил Кривич.
— В общем, да. Может быть, не столь живописно. Кривич поколебался немного, потом нехотя сказал: — Джадвин застрелен сегодня утром в здании Центрального вокзала. Вскоре после того, как уехал отсюда.
Джерри с ошарашенным видом молча смотрел на лейтенанта.
— Шаллерт присутствовал при вашем разговоре? — поинтересовался Кривич.
— Нет. Он сразу ушел назад в дом.
— А тебе не хотелось пойти к Марку, выразить соболезнование, спросить, не нужна ли твоя помощь? — спросил Квайст.
— Не имел ни малейшего желания. — Голос Джерри внезапно охрип. — Меня тошнило при одной мысли, что придется наблюдать, как мой братец изображает безутешное горе. Я очень хотел бы помочь Кэролайн, но как раз ей моя помощь больше не требовалась. Джадвин сказал, что убийца пойман. Джонни Топотун. Он здорово исполнял песни в стиле кантри, я не раз слушал его в «Лодочном клубе». Трудно поверить в его причастность к убийству Кэролайн.
— Мы и не верим, — сказал Кривич.
— Тогда кто?
Кривич пропустил вопрос мимо ушей.
— У вас нет никаких предположений, зачем миссис Стилвелл вдруг понадобилось идти к бассейну? — спросил он. — Она была одета так, словно выскочила из дома второпях.
— Абсолютно никаких, — покачал головой Джерри.
Казалось, у Кривича вышли все вопросы, но вот он, будто вспомнив что-то, задал ещё один:
— Джерри, известно ли было миссис Стилвелл, что вы её любите?
Джерри смотрел на свои руки, которые всё ещё немного дрожали.
— Если она и знала об этом, то не от меня. Мне достаточно было, что она ко мне хорошо относится. Может, и знала. Кэролайн всегда была очень тонко чувствующей натурой. Она часто пыталась убедить меня устроить выставку моих работ в Нью-Йорке. Самостоятельно, без помощи Марка, на свой страх и риск.
— Почему же ты не прислушался? — спросил Квайст. — Она была права — картины чертовски хороши.
— А я убедил ее, что думаю иначе, что у меня не хватает внутренней уверенности в себе и в своих работах, а значит, ничего не получится. — Джерри взглянул на Квайста: — Понимаешь, согласись я с ней, и мне пришлось бы переезжать в Нью-Йорк, а я не хотел оставлять Кэролайн здесь одну, ведь ей в любой момент могла потребоваться помощь. — Его рот на мгновение сжался в узкую, твердую линию. — Но теперь меня тут ничто не держит.
Можешь быть уверен, ноги моей здесь больше не будет, дай только упаковать вещи.
— Без разрешения полиции отсюда никто не может уехать, — твердо заявил Кривич.
Квайст вернулся в город немногим позже четырех дня, запарковал машину и поднялся в свой офис.
В приемной Глория Чард одарила его чарующей улыбкой.
— Когда вы отсутствуете, босс, — сказала она, — сразу начинаются всяческие затруднения. Люди не хотят верить, что вас нет на месте. Они подозревают, что вы просто прячетесь от них.
— Для меня есть что-нибудь важное? — спросил Квайст.
— Ничего срочного. Какие новости там, куда вы ездили?
— А, ерунда. Куча грязного белья, но ничего существенного, — слегка раздраженно ответил Квайст и прошел в свой кабинет.
Как всегда, там находилась Конни Пармаль, ожидавшая его распоряжений, спрятав глаза за старомодными дымчатыми очками.
— По-моему, вам необходимо слегка взбодриться, — заботливо сказала она.
— В самую точку, — ворчливо согласился Квайст.
Только опустившись в кресло, он ощутил, как ноет каждая косточка в его теле. Он не спал уже почти двое суток.
Мисс Пармаль подошла к бару и налила в бокал хорошую порцию бурбона со льдом. Квайст с облегчением пригубил.
— Конни, передай, пожалуйста, Лидии, что я вернулся, — спустя мгновение сказал он.
— Она не появлялась здесь весь день, — ответила Конни, — думаю, вся эта история с убийством совершенно выбила её из колеи.
— Тогда ей ничего не известно о Джадвине?
— Нет, она должна знать, если слушала радио или смотрела телевизор. Вечерние газеты тоже дали материал.
— Позвони ей домой, хорошо, крошка? — Он вытянул из кедровой сигарницы длинную тонкую сигару и закурил.
Надо перемолвиться парой слов с Лидией и отправляться домой спать, решил Квайст. Он не хотел, не мог ни о чем больше думать. Кривич отличный парень, он всё сделает как надо и найдет ответы на все вопросы. Квайст сделал ещё глоток из бокала и закрыл глаза.
