Холодный как мрамор - [19]

Она подошла ко мне и положила руки мне на плечи.

– Тот парень? Твой бойфренд?

– Генри не мой бойфренд, – поправила ее я, почувствовав, как горят щеки.

– О, я это знаю. Я имела в виду другого, сексуального парня с голубыми, как лед, глазами.

Трей.

– А что насчет него? – спросила я, опасаясь ответа.

– Ты не должна ему доверять. Я не знаю его отношения ко всей этой ситуации, но что произошло, когда я задула свечу после того, как произнесла имя Вайолет? Дым пошел в его сторону. Обычно это что-то да значит… и что-то не очень хорошее.

Глава 5

По дороге домой мы пребывали в мрачном настроении. После напряженного разговора каждый обдумывал то, о чем мы узнали из нашего короткого визита в «Благовония и Камни». Миша, сидевшая на переднем сиденье, была в возбужденном и нервном состоянии – что вполне объяснимо, поскольку мы не получили однозначного совета по поводу того, как предотвратить ее смерть в течение следующих двадцати четырех часов.

– О чем эта девушка хотела поговорить с тобой наедине? – спросила Миша, как будто заподозрив, что я отстала, желая обсудить ее надвигающуюся смерть.

Я подумала было рассказать об отсутствии у нее ауры, надеясь, что тогда Миша поймет необходимость зажечь свечу, которую дала ей Кирстен. Однако ни за что бы не поделилась с ней мыслью брать уроки развития способностей медиума. Мои друзья и так услышали больше о моих паранормальных способностях, чем мне бы хотелось. Особенно мне было досадно, что у Трея появилось еще несколько причин думать, будто у меня есть особые способности общаться с призраками – а Кирстен предупредила меня не доверять ему. Поэтому я солгала, от чего у меня немного сжалось сердце.

– Она хотела узнать, есть ли у Генри девушка и чем он занимается.

– О-о-оу, – протянула Миша. – Я прям вижу Генри рядом с горячей ведьмой-хипстером.

Генри отрезал:

– Прежде всего мы должны снять проклятие, тогда у меня появится время на планирование свадьбы.

Мне показалось, что, хотя я и не рассказала Мише о неизбежности ее смерти и догадках Кирстен, подаренная ею свеча дала Мише осознание того, что она должна была погибнуть в течение нескольких часов. Когда мы, и так уже расстроенные, попали в пробку, вызванную небольшой аварией, Миша спросила у Генри, не будет ли он против того, что она зажжет свечу в машине.

– Ехать с открытым огнем в машине по таким плохим дорогам, да ещё и в легковоспламеняемых куртках из полиэстера, – очень плохая идея, Миша, – ответил он.

Та не пыталась повторно просить его.

Снег, попадая на дорогу, превращался в комья грязи, и незадолго до выезда из Иллинойса в Висконсин, мы стали свидетелями аварии с участием снегоуборочной машины и минивэна.

– Ну, что же, поедем тропками, – объявил Генри, сворачивая на ближайший съезд.

Генри объезжал автомагистрали через леса и маленькие города, пока я отвечала на сообщения мамы, все больше беспокоившейся о том, что мы с Мишей где-то ходим в опасную погоду.

Дорогу, по которой мы могли проехать в Уиллоу через Ортонвилл, еще не расчистили, поэтому нам пришлось проехать около пятидесяти километров на север, а затем вернуться на юг, чтобы добраться до нашего городка. Генри собирался повернуть на Саут-Маркс-роуд, по которой мы проделали бы большую часть пути до дома, как вдруг у меня так сильно начала ныть кожа головы, что я импульсивно ее почесала.

– Нет! Езжай прямо. Давай поедем по шоссе 32, – предложила я, удивляясь собственным словам. Я не думала о возможных маршрутах поездки, но почему-то мне показалось необходимым, чтобы мы поехали домой по шоссе 32, а не по какой-либо другой дороге.

Генри остановился на перекрестке с включенным правым поворотником.

– Ты уверена?

К счастью, мы были одни на дороге.

– Да, – сказала я. – Не знаю почему. Просто это кажется правильным.

– Хорошо, – бодро согласился Генри, поразительно готовый следовать моим советам. – Если медиум в машине очень решительна насчет выбора пути домой, то ее надо послушать, – подмигнул он мне в зеркало заднего вида. Возле меня тихо засопел Трей.

Широкополосное загородное шоссе 32 чудесным образом оказалось очищенным от снега. Когда мы проехали часть пути, усеянного заправочными станциями и круглосуточными магазинами, и въехали в участок, проходящий через заказник «Бриллион», с густыми деревьями по обеим частям дороги, нам стало казаться, что было уже позже пол-одиннадцатого ночи.

– А можно включить музыку? – спросила Миша у Генри. Мы уже двадцать минут слушали новости о погоде и ситуации на дорогах из-за паранойи Генри насчет непроходимых условий пути. – Кажется, мы, как Гензель и Гретель, оставляем крошки, чтобы выбраться из леса.

– Мы будем дома через час и пятнадцать минут, – заверил нас Генри. Чтобы успокоить Мишу, он переключил спутниковое радио на хип-хоп станцию.

Осознание того, что скоро окажусь дома, не помогло мне почувствовать себя лучше, даже когда покалывание кожи головы прекратилось.

Прощальные слова Кирстен сбили меня с толку. Трей был единственным человеком, которому я полностью доверяла с тех пор, как все это началось, – теперь же у меня были основания полагать, что моя паранойя по поводу его объяснения появления в торговом центре в Грин-Бей в день смерти Оливии, была обоснованной. Хотя мы держались за руки, расположившись на заднем сиденье «Мерседеса», я не почувствовала его прикосновения. Я не раз чувствовала на себе его взгляд, полный надежды встретиться со мной глазами, но отказывалась смотреть на него. Утром, проснувшись, я больше всего хотела увидеть его, но сейчас мне было интересно, знает ли он, что его связывало с Вайолет или что представляет угрозу для меня.