Холодные финансовые войны - [18]

Тидуэл снова нажал на стоп-кадр и уставился на экран. Восточное лицо было по-старчески туго обтянуто кожей, так что скорее походило на голый череп. Человека звали Кумо. Старый сэнсэй, который был командиром отряда прежде, чем появились Тидуэл с Клэнси.

Всю первую неделю, пока они проверяли боеспособность отряда, Кумо не проявлял никаких эмоций. Ни злости, ни радости – ничего. Но он был очень требовательным инструктором и сам лично проводил тренировки. Утес был всего– навсего третьим по счету препятствием среди пятнадцати тренировочных объектов, на которых Кумо оттачивал технику своих людей. Его отряд проходил этот маршрут каждое утро, чтобы слегка размяться перед дневной тренировкой. Слегка размяться!

Тидуэл перемотал пленку к тому месту, где крупным планом была показана сломанная рука. Когда на экране замелькало изображение, Тидуэл припомнил, что было потом. Человек закончил маршрут, невзирая на сломанную руку и все прочее. Но скорость его резко снизилась, так что Кумо отправил его по маршруту еще раз и только потом разрешил ему пойти в лазарет, чтобы наложить на сломанную кость шину.

Да, у Кумо была суровая школа. Однако никто не мог оспорить его результаты. За последнюю неделю Тидуэл понасмотрелся на такое, что прежде счел бы просто физически невозможным.

Вынув кассету из видеомагнитофона, Тидуэл поставил ее на полку, выбрал еще одну и вставил ее в кассетный отсек.

На экране появился человек, по своим физическим данным полная противоположность Кумо, который сидел на коленях на заднем плане. Кумо был настолько худ, что казался изможденным, на этого же, казалось, можно наехать грузовиком, не причинив ему никакого вреда. Кряжистый и мускулистый, он скорее походил на игрока защиты в американском футболе, в полной форме и со щитками на плечах.

Он стоял с завязанными глазами на плотно утрамбованной площадке и казался совершенно расслабленным и спокойным. Неожиданно на экране стремительно появился другой человек, с поднятым мечом. Когда он подскочил к своей неподвижной жертве, меч метнулся в горизонтальном ударе, чтобы отрубить несчастному голову. Однако в последний момент коротышка в повязке успел поднырнуть под сверкнувший клинок и, сделав выпад, ударил нападавшего под дых. Тот рухнул на землю, скорчившись от мучительной боли, а коротышка снова принялся неподвижно ждать с безмятежным видом.

Еще один тихонько подполз поближе, видимо, намереваясь оттащить своего поверженного товарища. Однако, приблизившись к корчившемуся неудачнику, он, вместо того чтобы помочь, взлетел над ним в воздух и в прыжке попытался достать ногой человека в повязке. Но тот снова парировал удар, выбросив вперед руку и ухватив нападавшего за ногу. Резко дернув, коротышка швырнул несчастного головой о землю.

В этот момент человек с мечом, который, оказывается, лишь притворялся, перекатившись, попытался нанести жестокий рубящий удар по ноге жертвы. Коротышка взвился, перепрыгнул через просвистевший в воздухе меч и двинул пяткой прямо в физиономию нападавшему. Последний опрокинулся навзничь и остался лежать неподвижно, из обеих ноздрей струйками текла кровь.

Не отрывая глаз от экрана, Тидуэл окликнул Клэнси. Тот вскочил, бессмысленно тараща спросонья глаза. Горы папок обрушились на пол.

– Что такое, Стив?

– Слушай, как они это делают? Клэнси повернул голову и вгляделся в экран. Теперь уже трое атаковали коротышку одновременно: один с топором, остальные наносили удары руками и ногами. Человек с завязанными глазами парировал удары, ставил блоки и делал выпады, не выказывая никаких признаков беспокойства или волнения по поводу того, что смерть буквально ходит рядом.

– О, это древнее упражнение школы воинских искусств – работать с завязанными глазами. Считается, что если ты лишился одного из пяти чувств, в данном случае зрения, то остальные четыре непременно должны развиваться и обостряться, компенсируя утраченное. Так что, тренируясь с завязанными глазами, ты развиваешь в себе остальные возможности организма, на самом деле не лишаясь ничего.

– А ты делал такое раньше? Клэнси мотнул головой. Он уже почти пришел в себя.

– Сам – нет. Но видел что-то похожее пару раз, правда, не на таком уровне. Эти ребята молодцы, говорю тебе, они просто настоящий класс.

– А кто это – с повязкой? Клэнси порылся в папках.

– Вот он. Его зовут Аки. Не буду перечислять тебе все его черные пояса, я просто не в состоянии выговорить половину их названий. Он один из первых. Из основателей школ воинских искусств, которые расцвели после того, как один из здешних писателей попытался вернуть армию к старым традициям и совершил харакири, когда его осмеяли.

Тидуэл покачал головой.

– Сколько же человек пришло в отряд из таких школ?

– Процентов девяносто пять. Я все-таки не могу постичь, как дзайбацу сумели предвидеть такой поворот событий и начали спонсирование подобных школ. Ведь это было двадцать лет назад.

– Наглядный пример того, какого совершенства можно достигнуть, тренируясь шесть дней в неделю в течение двадцати лет. Ты знаешь, что некоторых из них родители воспитывали в воинских школах с самого рождения? Что они начинали тренироваться с оружием и без оружия, как только становились на ноги?