Холодное солнце - [8]

Харихаран вновь посмотрел на Раджкумара, затем бросил взгляд на престарелого Санкару, все еще распростертого на своем ложе, после чего продолжил:

– Но я обещаю больше! Обещаю здесь и сейчас, что пойду еще дальше. Я внесу предложение о новом законе… – Он выдержал паузу, заслышав ропот. – Особом законе, чтобы справиться с этой угрозой.

Кто-то из репортеров поднял руку. Харихаран покачал головой и добавил:

– Давайте же вместе провозгласим в этот день победу во имя мира! И пусть все сообщества объединятся во благо нашей великой нации. Джай-Хинд!

Последовали аплодисменты. Кто-то хлопал воодушевленно, другие – без всякого энтузиазма. Харихаран не придавал этому значения. Время постепенно сведет на нет патовую ситуацию. Процесс уже пошел – вместе с глотком апельсинового сока.

Он стал спускаться со сцены, глядя на часы и игнорируя репортеров.

– Господин мэр, на пару слов, – окликнул Раджкумар; голос преисполнен мнимого уважения, на лице под объективами камер застыла улыбка. – Мне не нравится, что вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются.

– Меня? – удивился Харихаран. – Свами сам попросил меня поднести ему сок. Я не знал, что он пригласил заодно и вас. Может, вы поднесете ему овсянки… Я слышал, это наиболее подходящая пища по завершении поста.

– Я говорю о вовлечении Скотленд-Ярда в наше внутреннее расследование.

– Ах, вот что, – произнес мэр. – Так я здесь ни при чем. Боюсь, новости о вашей некомпетентности достигли священных кулуаров центральной власти. Такое решение принял министр внутренних дел.

Раджкумар лишь хватанул воздух ртом. Вывести его из себя было легко.

– Послушайте, – сказал Харихаран, вкладывая в голос дружеские нотки. – Я бы на вашем месте принимал любую доступную помощь. Вы теряете контроль на всех фронтах. Международный терроризм в Лал-Кила, религиозные зверства в Шиваджи-Нагар и Кук-Таун… В следующем месяце совпадают Ганеш-чатуртхи и Курбан. На следующей неделе – протестный марш против «Энол кемикалс» и перекрытие дороги перед офисом «Пепси» на Каббон-роуд. «Твиттер» наводнили местные социалисты плюс растет недовольство после группового изнасилования той университетской профессорши. Тамилы снова столкнулись с засухой и устроили сидячую забастовку перед Видана-Сауда. И как вы намерены справляться со всем этим? А теперь еще и махарани убивают в собственных постелях…

Лицо Раджкумара сжалось на глазах. Необычное зрелище для столь тучного человека.

– А что мне делать? – посетовал он. – Центральное бюро, будь оно проклято, направило все ресурсы и личный состав на борьбу с терроризмом.

– Вот именно. Так что не стоит отвергать помощь, когда ее предлагают.

– Простите, всего один вопрос, – спросила репортер, имевшая наглость подняться на помост. Полицейские спали на ходу.

– Я сказал, никаких вопросов.

– К шефу Раджкумару, – ответила журналистка с пышными волосами, в бесформенных западных одеждах, с блокнотом в руках. – О последних убийствах.

– Что ж, тогда предоставляю его вам. Мисс?..

– Кадамбри, из «Индиан».

– А, серьезное издание… Что ж, мне пора. И не отпускайте господина Раджкумара, пока не ответит на все ваши вопросы.

Харихаран повернулся спиной к шефу полиции и дал знак водителю заводить машину.

Глава 4

Ману прислушивался несколько мгновений, прежде чем пройти на кухню. Супруга наставляла служанку, как правильно готовить окру. Ярко-зеленое сари смотрелось на ней вполне уместно; волосы, недавно вымытые и еще мокрые, стянутые на концах в узел, ниспадали на спину. Ее лицо было красиво в классическом для Южной Индии понимании: округлые щеки, большие глаза, густые ресницы и брови, полные губы. Здоровая и энергичная, как непоседливый детеныш. Завидев мужа, она счастливо улыбнулась.

– Кофе?

– Просто воды.

И жена, и служанка засуетились в поисках стакана. Служанка оказалась первой. Жена вырвала стакан у нее из рук и наполнила водой.

– Я в душ, потом отлучусь. Вернусь в девять.

Жена кивнула, но ее улыбка вышла несколько напряженной.

Насвистывая мелодию из последней «Горячей десятки фильмов», он принял душ и, пока вытирался насухо, оценивающе осмотрел верхнюю губу в зеркало. Взял миниатюрные острые ножницы и подправил усы. Миллиметр здесь, миллиметр там.

В спальне придирчиво подобрал костюм. Конечно, темный. И рубашку приятного кремового цвета. Без галстука. Открыл угловой шкаф и достал с нижней полки ящик для ботинок, водрузил его на кровать. Затем выдвинул ящик с носками. Выбрал две пары черных носков. К счастью, у него не потели ноги по жаре и в тесной обуви. Он сел в небольшое кресло и натянул обе пары, после чего надел ботинки. Крепко зашнуровал.

Представил, как все будет выглядеть. Возможно, настало время внести пару деталей, нечто особенное. И он уже знал,чтоследует добавить. Ману пришел в возбуждение, почувствовал, как разыгрался аппетит, потекли слюнки. Он будет голоден, когда вернется.

На улице водитель шагнул ему навстречу.

– Куда, сэр?

– Мальчик меня повезет. – Он произнес это так, словно оправдывался. Ведь как ни крути, а каждый занят своим делом, принадлежит своей касте, и его сыну замещать водителя казалось столь же неуместным, как водителю исполнять обязанности служанки. И тем не менее эта перемена была необходима. – Можешь возвращаться домой.