Холодное, холодное сердце - [39]

Спирко видел только черный силуэт, освещенный сзади далекими огнями. Незнакомец шел легкой спокойной походкой, что-то держа в правой руке. Спирко узнал этот зловещий предмет. Он весь подобрался, но уже лет пятнадцать он не бывал в подобных ситуациях. Раньше он реагировал мгновенно. Но сейчас и здесь? Может, это все же студент или преподаватель? И в его руке не револьвер, а что-то другое? Ведь все это осталось далеко позади. Но в следующий же миг он понял, что опасность вполне реальная.

Человек, идущий навстречу, остановился в нескольких ярдах от Спирко и, подняв полуавтоматический пистолет с глушителем, прицелился ему в голову.

— Борис Николаевич, — сказал Малик негромким, почти дружеским голосом, — вы себя вели как плохой мальчик.

Спирко быстро глянул налево и направо, инстинкт подсказывал ему, что надо бежать. Но он давно уже утратил быстроту реакции и знал, что не успеет добежать до ближайших деревьев.

— Ты рассказывал им всякие истории обо мне, не правда ли? Фи, как нехорошо.

— Ты спятил, Николай. Они знают, что все это — твоих рук дело. И тебе не уйти от них.

— Конечно, знают. Я и хотел, чтобы они знали, дурак.

Спирко вновь оглянулся, надеясь увидеть и позвать кого-то, чтобы отвлечь внимание Малика. Но кругом не было ни души.

Малик, улыбнувшись, покачал головой.

— Нет, сегодня тебе не удастся спастись, дружок.

И три раза быстро выстрелил в голову Спирко. Выстрелы прозвучали не громче, чем щелчки пальцами. Спирко был мертв еще до того, как его тело повалилось наземь.

Малик оттащил мертвое тело в глубокую тень, под нижние ветви клена. Внимательно осмотрелся, убедился, что кругом никого нет, достал из кармана нож с выдвигающимся лезвием.

— Жаль, что у меня так мало времени, дорогой Борис, не то я проявил бы больше выдумки. Но к сожалению, обстоятельства вынуждают меня импровизировать. Да не увидишь ты больше зла, — шепнул он и быстрыми, привычными движениями вырезал у мертвеца оба глаза.

— Да не услышишь ты больше зла. — И такими же точно движениями отхватил оба уха.

— А самое главное — да не скажешь ты больше зла. — И, открыв рот Спирко, он вытащил его язык.

Глава 19

Калли стоял, прислонясь к стене возле телефона-автомата, в углу темной таверны в десяти милях к северу от колледжа Хэмпден-Сидни. Отхлебывая прохладный «Бадвейзер» из длинного горлышка бутылки, он слушал, что говорит ему Лу Грегус на другом конце провода. Он ничего не сказал ему о своей встрече со Спирко.

— Ты мне соврал, мать твою, Лу.

— Тебе надо было знать лишь одно: ты должен его задержать, — сказал Грегус. — Почему и зачем — не имеет значения.

— А не пришло тебе в голову, что человек, которому угрожает смертный приговор за множество убийств, ведет себя совсем не так, как если бы ему грозило несколько лет тюрьмы за изготовление фальшивых денег?

— Я был уверен, что ты все равно справишься.

— Меня, конечно, воодушевляет твоя вера в меня. Но ты ведешь себя как дерьмо.

— Только найди его, Майк. Раньше эфбээровцев.

— Я не собираюсь убирать его ради вас. Конечно, если завяжется перестрелка и я убью его, тут уж ничего не поделаешь. Но я не намерен убивать его просто так.

— Только найди его и позови нас. Мы сделаем все остальное.

— Я найду его, но только потому, что все его дальнейшие убийства будут и на моей совести.

Именно на такую реакцию Грегус и рассчитывал.

— Это все, чего я прошу.

— И это все, что вы получите.

— Хорошо. Мы продолжаем работать над этим делом и будем держать тебя в курсе всей полученной информации.

— Тут есть одна загвоздка; рано или поздно вы о ней узнаете.

— Мы уже знаем о ней, — сказал Грегус. — Джули Хаузер. Репортер «Вашингтон пост».

— Уже знаете о ней? — взбеленился Калли. — Вы продолжаете за мной следить?

— Мы следили за тобой только до тех пор, пока не удостоверились, что ты в самом деле ищешь Малика. Как только ты показался в Шарлоттсвиле, я снял наблюдение.

— Держи своих чертовых ищеек подальше от меня. Если Малик заметит их, он тут же слиняет, ищи тогда ветра в поле.

— Договорились, — сказал Грегус.

— И я хочу, чтобы ты лично и ЗДО обещали не совершать ничего грубого по отношению к Хаузер.

— Никаких проблем. У нас есть множество способов принудить ее к молчанию, если это понадобится.

— Я говорю совершенно серьезно. Лу. Если ей доставят какие-нибудь неприятности, я уж постараюсь, чтобы ты и ЗДО обедали в льюисбургской тюрьме вместе с «Бешеным» Джеком и «Звездолетом» Смитом.

— С кем, с кем?

— Неважно. Можешь мне поверить, что вам лучше обойтись без этого горького опыта.

— Обещаю тебе, что мы не сделаем ей ничего дурного, — сказал Лу. — Много ли она знает?

Калли рассказал ему об их случайной встрече и о том, как быстро, из разрозненных клочков информации, Хаузер составила правильное представление о происходящем.

— Она большая умница, — сказал Калли. — У меня не было другого выбора, кроме как держать ее при себе.

— Тогда и держи ее при себе. Пусть думает, что соберет самый сенсационный материал в своей жизни. А пока мы тут кое-что предпримем.

— Выбрось из головы эту мысль. Я не хочу иметь при себе репортера. Не хочу беспокоиться, не случилось бы с ней чего-нибудь, если я столкнусь с Маликом.