Холоднее льда - [6]
Вообще-то поначалу это был просто фокус для вечеринок, который со временем стал профессиональным занятием. Нелл могла продолжать свои комментарии типа «поток сознания» для субвокального диктофона, вставленного в ее гортань, — и при этом отслеживать и направлять курс видеопрограммы. Окончательное шоу станет смесью речевых и субвокальных комментариев. Постоянно действующие разметчики времени на камерах и диктофонах обеспечивали Нелл отсутствие всяких сложностей при координировании, редактировании и совмещении разных дорожек.
Пока она размышляла об этом, Джон Перри свернул свою сводку статистики и уже двигался дальше.
— …и только тогда я начну использовать наши огни. Мы могли бы сделать это сейчас — энергии у нас достаточно, — но это не имеет смысла, потому что единственное, что мы, скорее всего, увидим по пути, это несколько глубоководных рыбин, и все они будут представлять собой хорошо известные виды.
— Вряд ли они так уж хорошо известны мне или нашим зрителям, доктор Перри. — Нелл задействовала главный микрофон. Гвоздем шоу должен был стать рассказ о гидротермальных отдушинах морского дна и формах жизни вокруг них, однако этот самый гвоздь мог стать попросту бесполезен, если зрители выключат свои экраны, прежде чем они с Перри туда доберутся. — Можем мы все-таки посмотреть?
Перри пожал плечами и снова повернулся к панели управления. Нелл наблюдала, как его пальцы мгновенно набирают точную последовательность клавиш.
«Какие красивые руки. Надо непременно позаботиться о том, чтобы мы их почаще показывали. Также чудесный сексуальный голос, если бы только вдохнуть в него чуть больше жизни. Говорит твердо, без сантиментов. Надо бы посмотреть его возраст, когда вернемся, — скорее всего, где-то между двадцатью восемью и тридцатью. И происхождение тоже надо проверить. Я о нем почти ничего не знаю. Как давно он уже в этого глубоководного дайвера играет?»
Тьма вокруг них внезапно осветилась тремя широкими лучами зеленого света, причем каждый начинался в двадцати метрах от «Капли» и указывал в ее сторону.
— Свободноплавающие источники света, — пояснил Перри, предчувствуя вопрос Нелл. — Или, если короче, плывуны. В полметра длиной, два киловатта непрерывного холодного света — или пульсируют на одном мегаватте. У нас их полдюжины. При погружении они крепятся к основанию «Капли», но их можно отпустить и управлять ими отсюда.
— А почему не просто сияющие лучи из погружаемого аппарата?
— Слишком много обратного рассеяния. Свет, который отражается в нашу сторону от идущего наружу луча, испортит всю картинку. Лучше выпустить плывуны и светить вот так.
— Они радиоуправляемые?
Джон Перри бросил на нее взгляд, который можно было бы считать довольным, не будь в нем толики пренебрежения. Он тоже знал, что Нелл прислали сюда плохо проинструктированной.
— От радио под водой никакого толка. Лазеры бы подошли, но сфокусированные ультразвуковые источники лучше. Они дальше берут и не создают помех для картинки.
«Которая в данный момент ничего из себя не представляет. — Нелл уставилась на три пустых конуса яркого света. — Даже ни намека на какую-нибудь рыбину. Поразительно, я все везде вижу. „Капля“ пропускает свет абсолютно отовсюду. Даже сиденья прозрачные».
— Прогресс в развитии керамических материалов после войны, мисс Коттер. — Перри с довольным видом похлопал по прозрачному шару, когда они еще только садились. — Мы можем сделать все в погружаемом аппарате прозрачным, как лучшее стекло… кроме команды, разумеется. Над этим мы еще только работаем. — Шутка, поняла Нелл. — И этот материал так крепок, что «Капля» может спуститься в самую глубокую часть Марианской впадины.
Куда они, слава Богу, не направлялись. Гидротермальные отдушины лежали на том уровне, который Джон Перри описал как «умеренную» глубину, всего в пару тысяч метров.
«А это означает, что мы погружаемся в океан более чем на милю. Две тысячи тонн давления на каждый квадратный метр корпуса. Раздавит там эту рождественскую игрушку так, что ее смятой оболочки никто уже и не найдет. Или ее содержимого. Черт, как же я ненавижу это глубокое море — и раньше я никогда его не знала. Думала, это как в ванную сходить. Надеюсь, я хоть штаны не намочу (и это тоже убрать сразу же, как только вернусь)».
Они по-прежнему погружались сквозь холодные безжизненные воды. Джон Перри поставил плывуны на автопилот, и теперь лучи их прожекторов создавали зеленые конусы, пропадая в отдалении. Где-то слева Нелл наконец заприметила намек на движение. Что-то темное, смутное — какая-то дымка на самом пределе видимости.
— Доктор Перри, я вижу, как там плывет какой-то большой объект. С вашей стороны.
Но он мотал головой.
— Не плывет. Это первый признак того, на что мы спустились взглянуть. Вы видите верхушку клуба от дымаря. Посмотрите на температуру воды.
Нелл — и камера — посмотрели на приборы. Вода была восемь градусов выше нуля — теплее, чем следовало. Они погружались в регион гидротермальной отдушины. Клубящийся сгусток более темной воды — подобный всплывающему вверх маслу — служил первым признаком близости отдушины.
Джон Перри, похоже, очень хорошо слушал, когда Нелл инструктировала его перед погружением. Теперь он без всякого намека с ее стороны подобрал подсказку.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
История о землянах, исследующих разбросанные по всей Галактике артефакты древней и загадочной цивилизации Строителей – артефакты, размеры которых превышают наше разумение и значение которых мы пока еще не в силах осознать.История катастроф и невероятных приключений!..История мужества, отваги и силы духа!..
Это случилось как раз перед Летним приливом, в момент, когда планеты-близнецы Опал и Тектон находились на орбитах, наиболее близких к их солнцу, подвергаясь (особенно это касалось Тектона) действию громадных приливных сил. Это должен был быть самый сильный Летний прилив из когда-либо происходивших, который создаст что-то, что случалось только раз в 350 000 лет. Доступ на нестабильный Тектон был формально запрещен, но некоторые очень настойчивые путешественники были твердо настроены попасть туда. Профессор Дари Лэнг, которая изучала артефакты, оставленные давно исчезнувшими инпланетянами, прозванными Строителями, предполагает, что она могла бы сама найти Строителей.
Великий Шерлок Холмс говорил: «Отбросьте невозможное, и каким бы невероятным ни оказалось оставшееся, это и есть истина!» Сыщик-любитель Эразм Дарвин придерживается того же мнения! Цель его жизни — не просто расследовать загадочные преступления мистического толка, но и находить мистике РАЦИОНАЛЬНОЕ объяснение! На дне шотландской заводи обитает ужасное доисторическое чудовище, свято оберегающее затонувшие сокровища? Древнее проклятие демона настигает ЛЮБОГО, кто прикоснется к огромному рубину? В ночь, когда дует ветер с востока, а в небе светит полная луна, на мельнице Лэмбетов появляется убийца-оборотень? В подземных тоннелях обитает древний «народ холмов», тысячелетиями скрывающийся от человеческого взора? Доктор Эразм Дарвин и его друг и ассистент полковник Поул начинают расследование!
Это случилось как раз перед Летним приливом, в момент, когда планеты-близнецы Опал и Тектон находились на орбитах, наиболее близких к их солнцу, подвергаясь (особенно это касалось Тектона) действию громадных приливных сил. Это должен был быть самый сильный Летний прилив из когда-либо происходивших, который создаст что-то, что случалось только раз в 350 000 лет. Доступ на нестабильный Тектон был формально запрещен, но некоторые очень настойчивые путешественники были твердо настроены попасть туда. Профессор Дари Лэнг, которая изучала артефакты, оставленные давно исчезнувшими инпланетянами, прозванными Строителями, предполагает, что она могла бы сама найти Строителей.
Рассказ «Леди исчезает» - едкая сатира на государственные разведывательные службы. В его основе история о том, как одаренная женщина-ученый открывает секрет невидимости и исчезает с намерением бросить работу в ФБР. Судя по тексту, автор хорошо разбирался не только в оптике, но и в работе спецслужб.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Прошло девять лет после рождения детей Пауля — близнецов Лето II и Ганимы Атрейдес. Империей фактически правит сестра Муад'Диба — Алия. Коррино мечтают о возвращении Императорского Трона. Леди Джессика, мать Пауля, опасается, что близнецы, как и Алия, с рождения обладающие памятью о жизнях своих предков, могут потерять контроль над внутренними жизнями и стать одержимыми.Множество опасностей — внутренних и внешних — окружает каждого участника этой политической игры. А когда речь заходит о человеческой жизни, когда смерть грозит твоим близким и тебе самому, трудно удержаться от использования мистических сверхспособностей, сил высшего порядка, доступных только тебе.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.