Холодная тьма - [39]

Она кивнула.

- Но я уже искала в своей комнате. Я посмотрела везде, где могло бы быть кольцо. Я довольно долго и тщательно обследовала комнату в попытках его найти.

- Я уверена в этом,- сказала я.- Но у меня свой особый способ нахождение вещей. Поэтому, сначала мне нужно посмотреть в твоей комнате, хорошо?

Я ей не сказала про мою психометрическую магию и о том, что я собираюсь делать в ее комнате завтра: буду касаться ее вещей, и попытаюсь почувствовать какие-нибудь вибрации от них. Я поняла, что было лучше держать информацию по мере служебной необходимости особенно теперь, когда я стала чемпионом Ники. Бабушка Фрост сказала мне, что быть чемпионом, это как иметь мишень на спине, и я уже достаточно хорошо чувствуя, как она шатается, благодаря атаке Жнецов.

Вивиан кивнула:

- Ну, хорошо, я полагаю, это не навредит, если посмотреть в моей комнате еще раз.

- Великолепно, - сказала я. - Когда ты хочешь, чтобы я пришла?

Мы решили встретиться в ее общежитие, в Вальхалле, завтра после шести. Затем Вивиан еще раз застенчиво улыбнулась мне и направилась обратно к столу, где она сидела с Саванной и Талией. Три подруги собрали свои книги и покинули библиотеку, хотя Саванна успела одарить меня неприятным взглядом на пути к двери. Я вздохнула. Я хотела, чтобы Амазонка уже отпустила ситуацию с Логаном.

Но здесь я ничего не могла сделать, для того чтобы Саванна дала мне перерыв, и сейчас у меня были более важные вопросы - а именно, где спрятан кинжал Хельхейма. Так что я развернула карту Жницы и начала изучать ее снова, присматриваясь, вдруг я проглядела что-то, что может привести меня к кинжалу.

Глава 12

Наконец-то, примерно пол девятого вечера, студенты стали покидать библиотеку на ночь. Последние смачные сплетни были разнесены, возмутительные текстовые сообщения отправлены, и настало время отдохнуть, прежде чем все начнут делать это завтра снова.

Найкмедс ещё дулся в своём бюро, что означало, что я, наконец, могла покинуть стойку и поискать кинжал. И я знала то место, где начну.

Библиотека казалась покинутой, и даже Равен закрыла свою кофейную тележку и пропала на ночь. Но я всё-таки решила действовать настолько незаметно, насколько возможно. Так что я схватилась за металлическую тележку, заваленную книгами, которые нужно было убрать на место, и толкнула её между рядов полочек.

Колёса скрипели при каждом повороте, который я делала, но так как все колёса на всех дурацких тележках скрипели, то я полагала, что звук поможет мне быть более незаметной. Было бы странно, если бы колёса не скрипели.

В течение следующих десяти минут, я толкала тележку туда-сюда по рядам полочек, убирала книги, которые нужно было поставить на место, прежде чем направить тележку к лестнице, ведущей на второй этаж. Я снова огляделась, но ничего не увидела и не услышала.

Конечно, это мало что значит в библиотеке, которая по моему опыту была одна из самых опасных мест на территории кампуса. Я взяла последнюю книгу на тележке и поднялась по лестнице, как будто место тонкого тома было на верхних полочках, а не здесь внизу в главной коллекции. На самом же деле он действительно принадлежал к архиву на втором этаже.

Если и было одно слово, которое описывало статуи, стоящие на галереи и окружающие второй этаж, то это было впечатляющие. Все боги и богини возвышались в тридцать футов в высоту и были вырезаны из мрамора такого белого и гладкого, что он блестел.

Я чувствовала себя очень маленькой и очень потерянной в сравнение с элегантной резьбой. Мои кроссовки тихо скрипели по полу, когда я спешила по галереи, и после нескольких метров останавливалась, оглядываясь и прислушиваясь, следуют ли за мной шаги или шуршит одежда. Ничего. Я ничего не слышала и не видела.

Наконец я достигла статуи Сигюн. К моему удивлению норвежская богиня стояла на месте прямо справа от статуи Ники. Как я только могла не заметить этого раньше? Что же, в тех редких случаях, когда я отваживалась подняться на второй этаж, я всегда приходила, чтобы повидать Нику, а не какую-нибудь другую богиню.

Статуя Сигюн была такой же большой и внушительной, как другие. На норвежской богине преданности была одета длинная мантия, её босые ноги лишь чуть-чуть выглядывали из под задрапированных складок.

Странным было то, что платье казалось частично порванным и потрёпанным, как будто в течение времени её статую постоянно что-то подтачивало, хотя я не могла себе представить, как это могло случиться в библиотеке. Её ладони и руки выглядели особенно рябыми и разъеденными шрамами, словно от оспы. Паутина тянулась от одной стороны статуи к другой, которая выглядела как блестящее, серебреное ожерелье вокруг шеи богини.

Черты лица Сигюн были довольно красивыми, но на нём было отображено такое горе, будто она была каким-то образом ответственна за все печали мира. Из-за этого мне захотелось коснуться её и утешить.

Я стояла там в течение нескольких секунд и только смотрела в каменные глаза Сигюн, прежде чем покачать головой и прийти в себя.

- Ладно, Гвен, - пробормотала я. - Сосредоточься. - Я положила книгу, которую держала в руках, на пол. Потом глубоко вздохнув, наклонилась вперёд и провела кончиками пальцев по холодному камню, ожидая, что включиться моя психометрия, и появятся образы и воспоминания, заполняющих мой разум.