Холли и плохой парень - [34]

— Мне нужно найти Уилла, — сказала женщина, хватаясь за что-то знакомое.

— Уилл. Верно. Сегодня он сделал невероятное, Холли. Мужество. Ему потребовалось настоящее мужество, чтобы сделать то, что он сделал сегодня вечером.

Мужество. Что-то, о чем Холли ничего не знала или все-таки она обнимет Алекса, вместо того, чтобы стоять здесь, как полоумной. А что, если она плохо целовалась? Холли могла попросить его научить ее, верно?

За исключением того, что Алекс не выглядел как мужчина, заинтересованный в том, чтобы учить ее чему-либо. Он больше был похож на человека, смущенного мгновенной неосмотрительностью, вызванной тем, что она его невинно спровоцировала.

В конце концов, она его первая поцеловала. Вероятно, Алекс ответил автоматически, что было для него флиртом. Женщина целует тебя и ты отвечаешь. Как собаки Павлова.

Холли думала обо всех девушках, с которыми он встречался в старших классах, о звонке Эмбер, о том, что Рич Бреннан сказал о «вращающейся двери Алекса МакКенны». Она не хотела быть одной из тех женщин, которые были с ним на пару месяцев, а затем уходили. Холли не всегда была такой. И не была связана с Алексом каким-либо другим способом.

— Мне нужно найти Уилли, — повторила она, говоря осторожно, и стараясь говорить четко. Холли похлопала Алекса по руке, желая передать, что все в порядке, что ему не нужно смущаться, что она поняла. Мужчина выглядел несчастным, что было мило с его стороны. По-своему он был джентльменом. Алекс бы вернул поцелуй, если бы мог.

В этом была разница между ними. Потому что, несмотря на то, что она тоже была смущена, даже не смотря на то, что сейчас чувствовала себя ужасно, Холли была рада тому, что произошло. По крайней мере, теперь женщина могла сказать, что у нее в жизни был один великий поцелуй. Каждая женщина должна быть в состоянии сказать так.

Даже если это было здорово только для нее.

* * *

«Она была в этом уверена», — снова и снова повторял Алекс, когда лежал ночью без сна. Послематчевый триумф продолжался несколько часов, но сейчас, когда он чувствовал боль и замешательство, мужчина едва ли помнил об этом. Холли была в этом уверена. Он был уверен в этом. То, как Холли бросилась его целовать… Никогда в своей жизни Алекс не заводился так быстро и сильно. Она была такой пылкой, такой страстной. Если бы только Холли могла позволить себе…

Но она не могла. Он подумал о том, что уже это знал. Холли всегда шарахалась от выражения своей страсти, Алекс всегда видел в ней страсть, но женщина была осторожна, скрывая ее от мира.

Это имело смысл. Холли была человеком, который должен был контролировать себя, а страсть заставила бы ее отказаться от контроля. Она никогда не будет относиться к этому доброжелательно, даже, если это будет только на некоторое время. Холли могла быть тлеющим пламенем, но она никогда, никогда не позволит показать ничего, кроме вспышки. Однажды, когда женщина была пьяной. Однажды, когда дом Холли сгорел. И однажды, когда ее сын выиграл одну из самых драматических футбольных игр, в которой Алекс когда-либо был тренером.

Он пришел домой и нашел их там, где Уилл, все еще под воздействием адреналина и азарта, рассказывал своей маме, наверное, в сотый раз, как спокойно он чувствовал себя, что это было проще простого, потому что он просто знал, что был готов пройти через это, не позволив страху его остановить. Уилл увидел, как вошел Алекс и вскочил на ноги; парень просто сиял от счастья и Алекс не смог не улыбнуться ему в ответ, несмотря на тревожный взгляд Холли.

— Это действительно была удивительная игра, — сказала она, встретившись с ним взглядом, при этом женщина выглядела полностью владевшей собой. Их разделял умопомрачительный поцелуй. — Удивительно, как человек может увлечься всеми эмоциями. — Она грустно посмотрела на него и одними губами сказала: «Мне жаль», — за спиной Уилла.

Алекс сделал рукой жест, показывая, что все забыто.

Следующие два часа они провели втроем, говорили и смеялись. Двоим взрослым сначала было немного неудобно, но они медленно снова привыкали друг к другу, пока, наконец, не почувствовали себя нормально.

Нормально.

Алекс вздохнул и потер руками лицо. О, так было лучше. Так хотела Холли. То, что он хотел чего-то другого, не означало, что оно произойдет. На самом деле, теперь было ясно, что это никогда не произойдет. Женщина, которая могла уйти от такого поцелуя, не могла быть женщиной, с которой он мог бы поговорить о чем угодно, особенно если это противоречило ее трезвому расчету.

Вероятно, она рассуждала правильно. Его влекло к ней больше, чем к любой другой женщине, но это было не достаточно для Холли. Она была женщиной, которая заслуживала «навсегда», а он не давал навсегда. Самое большее, что Алекс когда-либо предлагал женщине — это несколько месяцев веселья.

Холли заслуживала большего. Она заслужила все, что должен был предложить мужчина, включая свое сердце. И это было то, чего Алекс никогда никому не предлагал.

Так что все к лучшему, верно? Они оба становились трусами, когда дело доходило до любви.

Не то, чтобы речь шла о любви, конечно.

Между ними была страсть, даже, если Холли отказывалась смотреть ей в глаза, но не было любви. Дружба — да. Уважение и привязанность — да. Глубокая связь — да, для него, по крайней мере. И давняя романтическая привязанность, которую он, судя по всему, никогда не переживет.