Хогбены и все-все-все - [120]

— Не тот, что ты думаешь. Вашим пособником я не стану. Не столько из соображений морали, сколько из чувства самосохранения. Для вас я бесполезен. Транспланты нужны только высокоразвитой цивилизации. Я буду лишним грузом.

— Если я дам слово…

— Здесь решаешь не ты, — возразил Квентин.

Толмен инстинктивно бросил вопросительный взгляд на Брауна. Из настенного динамика послышался странный звук, похожий на сдавленный смешок.

— Пусть так, — пожал плечами Толмен. — Естественно, никто не требует, чтобы ты сразу переметнулся на нашу сторону. Поразмысли хорошенько. Помни, что ты уже не прежний Барт Квентин — у тебя есть кое-какие механические недочёты. Времени у нас не так уж много, но мы можем подождать — скажем, десять минут, покуда Каннингхэм осматривает твоё хозяйство. А там… что ж, мы ведь не в камушки играем, Квент. — Он поджал губы. — Если ты станешь на нашу сторону и поведёшь корабль по нашим указаниям, мы сохраним тебе жизнь. Только решайся немедля. Каннингхэм хочет выследить тебя и отключить от управления. После чего…

— Почему ты так уверен, что меня можно выследить? — хладнокровно спросил Квент. — Как только я высажу вас там, куда вы стремитесь, моя жизнь не будет стоить и цента. Я вам не нужен. Вы не могли бы обеспечить мне должного ухода, даже если бы захотели. Нет, меня просто отправили бы вслед за теми, кого вы уже устранили. Я предъявляю вам встречный ультиматум.

— Ты… что такое?

— Ведите себя тихо и ничего не трогайте, а я высажу вас в необитаемой зоне Каллисто и позволю скрыться, — сказал Квентин. — В противном случае — надейтесь на бога.

Браун впервые показал, что прислушивается к этому голосу. Он обернулся к Толмену.

— Блефует?

Толмен медленно склонил голову.

— Наверное. Он безвреден.

— Блефует, — поддержал Каннингхэм, не отрываясь от своего занятия.

— Нет, — спокойно возразил динамик. — Я не блефую. Кстати, поосторожнее с платой. Это часть атомного привода. Заденете не тот контакт — и все мы превратимся в плазму.

Каннингхэм отпрянул от змеевидной путаницы проводов, переплетённых в бакелите. Смуглолицый Ферн, который стоял поодаль, обернулся — взглянуть, что происходит.

— Полегче, — сказал он. — Надо твёрдо знать, что делаешь.

— Заткнись, — буркнул Каннингхэм. — Я-то знаю. Может быть, именно этого трансплант и боится. Я буду всячески избегать контактов нуклеоники, но… — Он помедлил, присмотрелся к паутине проводов. — Нет. Этот не нуклеонный… по-моему. Во всяком случае, не управляющий. Допустим, я разомкну этот контакт…

Его рука, защищённая перчаткой, потянулась к рубильнику.

Динамик произнёс:

— Каннингхэм, лучше не надо.

Каннингхэм занёс руку над рубильником. Динамик вздохнул.

— Что ж, будьте первым. Есть!

Смотровое стекло шлема больно стукнуло Толмена по носу. Огромный салон словно стал на дыбы, и Толмен, не удержавшись на ногах, кубарем покатился по полу. Он видел, как вокруг кувыркаются и падают гротескные фигуры в скафандрах. Браун потерял равновесие и тяжело рухнул на пол.

При резком ускорении корабля Каннингхэма швырнуло на провода. Он повис, как муха в паутине, его конечности, голова, все тело подёргивалось в непроизвольных судорогах. Темп этой дьявольской пляски постепенно нарастал.

— Снимите его оттуда! — взвыл Далквист.

— Постойте! — вскричал Ферн. — Я отключу ток… — Но он не знал, как это делается. Толмен, у которого пересохло в горле, не отрываясь смотрел, как вытягивается, изгибается, дрожит в агонии тело Каннингхэма. Вдруг явственно послышался хруст костей.

Теперь Каннингхэма сводили лишь редкие судороги, голова его поникла, но оказалась под необычным углом к телу.

— Снимите его, — распорядился Браун, но Ферн покачал головой.

— Каннингхэм мёртв. А эта схема опасна.

— То есть как мёртв?

Под щёточкой усов губы Ферна раздвинулись в мрачной усмешке.

— В эпилептическом припадке недолго свернуть себе шею.

— Пожалуй, — согласился потрясённый Далквист. — У него действительно шея сломана. Глядите, как повёрнута голова.

— Если через тебя пропустить переменный ток в двадцать герц, ты тоже будешь корчиться в судорогах, — одёрнул его Ферн.

— Нельзя же оставлять его так?

— Можно, — хмуро сказал Браун. — Держитесь-ка вы все подальше от стен. — Он злобно взглянул на Толмена. — А вы почему не…

— Всё ясно. Но Каннингхэму следовало быть умнее и не прикасаться к голым проводам.

— Немного же здесь изолированных проводов, — проворчал толстяк. — А вы ещё говорили, будто трансплант безвреден.

— Я говорил, что он неподвижен. И не телепат. — Толмен поймал себя на том, что как бы оправдывается.

Ферн заметил:

— Перед ускорением или торможением корабля даётся звуковой сигнал. И на этот раз сигнала не было. Наверное, его отключил сам трансплант, чтобы застигнуть нас врасплох.

Они вглядывались в жужжащую, просторную, жёлтую пустоту. Толмена охватила боязнь замкнутого пространства. Стены, казалось, готовы были рухнуть — сомкнуться над ним, словно он стоял на разжатой ладони титана.

— Можно разбить ему глаза, — предложил Браун.

— Сначала надо их найти. — Ферн ткнул пальцем в сторону лабиринта всевозможных устройств.

— Всего и дела-то — отключить транспланта. Разомкнуть соединение. Тогда он будет всё равно что покойник.