Ходок 2 - [58]

*****

Маги, как истинные, так и простые, предчувствиям доверяют. Они, в отличие от обычных людишек, заметьте – не людей, а именно людишек, которые полагают, что они знают все на свете, и склонны считать предчувствия блажью и томлением духа, твердо знают, что это не блажь и не томление духа, а четкие сигналы, посылаемые неизвестным доброжелателем, который нас предупреждает: в эту щель не лезь, по этой улице не возвращайся, с этой компанией не связывайся, на этой девушке не женись, на эту работу не устраивайся, ну – и так далее… Люди и маги этот слабый шепот слышат, а людишки нет. Но – это их проблемы.

Пренебрегать ими: предчувствиями, а не людишками – себе дороже. Шэф не был магом, но и в число людишек, разумеется, не входил, поэтому предчувствиям своим доверял. Один раз не поверил и еле ноги унес – после этого доверял всегда.

Идти в «Утреннюю Звезду» Шэфу не хотелось. Не хотелось до состояния: «ноги не идут», но… это был как раз тот случай, когда «хоть чучелом, хоть тушкой – но ехать надо…» И честно говоря, это было странно: по всем расчетам Шэфа, которые вроде бы подтвердились вчера на балу, Эркель – по тетрархской классификации истинный маг, а по местной – сильный колдун и заодно, один из ближайших соратников Гроссмейстера Ордена Пчелы, дал «отмашку» к началу контакта, а отнюдь не к войне, но… идти категорически не хотелось.

В контакте был заинтересован Гроссмейстер – так полагал Шэф, и вроде бы «вербовка» на балу это подтверждала –обеспечить этот контакт, с максимальной скрытностью, мог именно Эркель – вроде все логично… По логике, Шэфу ничего не должно было грозить, но… ноги не шли.

Как ни странно, похожие предчувствия обуревали и Эрта Нолкса – хозяина «Утренней Звезды». С самого утра, фигурально выражаясь, все валилось у него из рук. Фигурально, потому что руками он давно уже не работал, только головой – с тех самых пор, как много лет назад, удачно женился на дочери тогдашнего владельца гостиницы.

Всю свою жизнь Эрт посвятил заботам о ней – имеется в виду «Утренняя Звезда», а не жена. Тесть, видя такое дело, не мог нарадоваться, что не ошибся в зяте, ибо к бабам тоже относился прохладно, а к гостинице – трепетно.

Так что, хотя и женился Эрт по расчету, но что характерно, никогда об этом не пожалел – жена не мешала ему заниматься любимым делом, и он ее за это, через много лет, можно сказать полюбил… по своему. Поэтому, если у Шэфа были хоть какие-то логические основания для тягостных предчувствий, то владелец гостиницы совершенно не мог взять в толк, почему ему нестерпимо хочется бежать куда глаза глядят из любимой «Утренней Звезды». Наконец нервы его не выдержали:

– Ирана! – громко позвал он жену, и когда та явилась, тоном не терпящим возражений приказал: – Дорогая! Быстро собираешь всех внуков. Всех! Немедленно! – уточнил он, и уезжаешь в загородный дом. – Видя что жена открывает рот для встречных вопросов, он нетерпеливо перебил: – Времени нет. Мне только что передали, что через десять аратов сюда прибудет на завтрак тер’Онос со своей компашкой…

Начальник внешней стражи Хазрета тер’Онос имел очень плохую репутацию: мало того, что он нигде и никогда не платил – но это так, к слову, из местного чиновничества мало кто платил, вернее даже «не мало», а никто. Тут дело было в другом – он был весельчаком… правда чувство юмора у него было, скажем так, специфическое – гомерический хохот у главного правоохранителя города вызывали только такие эпизоды, где в обязательном порядке присутствовали свернутые носы, выбитые зубы и все такое прочее.

Особенно его веселило, когда к нему приходили жаловаться на него же. Некоторые глупые купчишки, владельцы модных бутиков, рестораторы и прочая шелупонь, понаехавшая из провинции и понаоткрывавшая в славном городе Хазрете свои заведения, была поначалу не в курсе привычек «опоры справедливости» – так называли тер’Оноса прихлебатели из ближнего окружения, что ему очень импонировало. Так же, до первого так сказать «свидания», не были осведомлены понаехавшие и о специфическом чувстве юмора этой «опоры».

 Самые глупые из них, пылая справедливым негодованием, после парочки сломанных ребер – нашли из-за чего расстраиваться, дураки! – ведь живы же остались!.. или из-за попользованной горничной – тут дело поделикатнее будет, может и какие чувства присутствовали… – так вот, эти строптивцы имели наглость обращаться с челобитными в приемную губернатора! Идиоты! Оттуда эти пасквили переправлялись тер’Оносу на рассмотрение, хе-хе-хе… Очень он это дело любил!

Эрт Нолкс никогда не врал… ну-у практически, никогда, поэтому его враньё о близком явлении начальника стражи было воспринято домочадцами со всей серьезностью и через двадцать аратов в гостинице не осталось не только жены, невесток и многочисленных внуков, но и даже трех сыновей, помогавших Эрту по хозяйству – у них нашлись неотложные дела в городе.

Спровадив близких, Эрт почувствовал некоторое облегчение, но дурные предчувствия никуда не делись.

«В любом случае хорошо, – подумал он, – Ирана с ребятней отдохнет на природе, а то торчат тут в этой душегубке – медом им тут намазано! да и эти великовозрастные балбесы – сыновья, развеются в городе, а то сидят, как собаки на привязи – скоро выть начнут!»