Ходок 10 - [17]

— Ты никак еще "Очевидное — невероятное" помнишь? — изумился главком.

— Помню, — не стал отпираться Денис. — Любил в детстве смотреть. А про свой мир расскажешь? — резко перевел он стрелки. Но, как известно, верховного главнокомандующего на простое постановление не возьмешь.

— Многие знания…

— Многие печали, — закончил за командора Денис. — Ну, на нэт и суда нэт, — легко согласился он, потому что, честно говоря, и не рассчитывал.

— Ладно, с предварительными ласками закончили, — главком покрутил бокал, любуясь маслянистым следом, — переходим к основной части.

— Так это была прелюдия!? — поразился старший помощник.

— Да. Так что, бери ручку и бумагу. Там в секретере, — показал пальцем Шэф. — Будешь записывать.

— Секретаря нашел, — буркнул Денис, но письменные принадлежности достал и приготовился стенографировать.

— Не бурчи, — хмыкнул командор. — Это тебе нужно, а не мне. Многие вещи гораздо проще сделать в моем присутствии. Нужно составить список, что нужно сделать пока я здесь. Этим сейчас и займемся.

После заявления верховного главнокомандующего о своем уходе, старший помощник ощутил некоторую растерянность… хотя нет, растерянность — это слишком сильно, а замешательство и подавно. Образ жизни Дениса, в последнее время, выжег из его характера черты, которые могли бы привести к растерянности, замешательству, нерешительности и неуверенности в себе. Так что, скорее всего, он просто испытывал определенное смущение. Дело было в том, что он никогда не жил один. Сначала с обоими родителями, потом с мамой, потом с Шэфом и никогда сам по себе — отдельно. Точнее говоря, немного пожил самостоятельно, но опыт был неудачным и должен был закончится суицидом. Образ жизни в Ордене Пчелы тоже особой свободы не предполагал. Так что, как ни крути, а в жизни старшего помощника наступал новый, доселе неведомый этап жизни, а это всегда несколько волнительно.

Грядущей самостоятельности и связанной с ней свободе он не радовался нисколечко, ни капельки. Денис только внешне напоминал юного абитуриента, у которого от открывшихся перспектив проживания без родительской опеки, да еще не в родном Мухосранске, а в огромном мегаполисе, где есть ночные клубы и проститутки — да-да-да — самые настоящие проститутки, как в кино! захватывает дух. А если учесть, что жить предстоит в университетской общаге, где по слухам девчонки вообще всем дают! — старшие товарищи рассказывали! то от восторга может остановиться сердце. От таких перспектив у юношества в крови играет адреналин, эндорфин и прочие гормоны и это прекрасно — в жизни должна быть такая пора. Но… На самом деле старший помощник был взрослым, битым жизнью мужчиной, который прекрасно отдавал себе отчет в том, что самостоятельность — это прежде всего ответственность за принятые решения. Так что настроение у Дениса было неопределенным, но определенно не радужным.

— Главное, что нужно для счастливой жизни в России это… — Шэф замолчал и выжидательно уставился на Дениса, ожидая его реакции, но старший помощник на эту провокацию, прямо скажем — дешевую, не поддался и в свою очередь уставился на командора, не менее выжидательно. Осознав через короткое время, что Денис говорить не сбирается, главком одобрительно хмыкнул — его школа! и продолжил: — Самое главное для жизни в России это…

— … не обосраться! — меланхолично и внезапно, когда верховный главнокомандующий этого уже не ждал, озвучил свое виденье ситуации старший помощник. Это высказывание напоминало крысу, которую принес Монморанси для ирландского рагу — хрен поймешь, издевается, или реально хочет помочь.

— Ты Россию с танком-то не путай, — ухмыльнулся Шэф. — Хотя… Ладно, — он стал серьезным, — шутки с в сторону. Главное в России это крыша.

— Над головой, — уточнил Денис все тем же бесцветным голосом, так что понять — прикалывается он, или нет, было невозможно.

— И над головой тоже, — согласился Шэф. — Но, ментовская важнее.

— И кто у нас крыша? — небрежно, в стиле этаких великосветских салонов, поинтересовался старший помощник.

"Ишь, поднабрался в Бакаре аристократических замашек!" — недовольно подумал главком, но от высказывания замечаний вслух воздержался.

— А угадай. Ты его знаешь.

Особо гадать старшему помощнику не пришлось — он знал лишь одного земного знакомца любимого руководителя.

— Твой якорь — Леонид Иванович. Фамилии не знаю.

Шэф беззвучно похлопал.

— Маладэц Прошка! Ты не безнадежен. Леонид Иванович Раталин, генерал-майор ФСО.

— Ишь ты! — присвистнул Денис. — Круче только Маршал Госбезопасности!

— Ну-у… где-то так, — не стал спорить командор. — Если ты, конечно, имеешь в виду Генерального комиссара государственной безопасности.

— Имею, — кивнул Денис.

— В случае конфликта интересов с властями, он вопрос решит.

— Любой? — скептически поднял бровь старший помощник.

— Практически — да. Но! — Шэф поднял палец, призывая к вниманию. — За решетку лучше не попадать. Гораздо проще замять дело, чем выдернуть человека из кутузки.

— Так что? — решил расставить точки над i Денис. — Если не дай Бог будет ситуация — или валить ментов, или идти под арест, то…

— Валить! — безапелляционно заявил командор. — В смысле — бежать. Лучше попартизанить месяц по лесам и уйти на Тетрарх, чем попасть в мясорубку российского правосудия — бессмысленного и беспощадного. Однако же, сам понимаешь — гораздо лучше вообще не попадаться, а для этого надо научится