Хочу женщину в Ницце - [134]
Я сказал это в шутку, желая только подразнить эту заносчивую студентку. В конце концов, разве не ее отец пожелал нам наслаждаться. Конечно, не стоило понимать его так буквально, а если только в качестве оправдания.
– А ты попробуй!
Она попыталась встать в позу ревностной католички, ярой защитницы нравственных принципов. Но что мне оставалось делать на этом пыльном холодном чердаке? Поддаться бесконтрольному импульсу и с особой злостью, бессовестно, с брутальным равнодушием сорвать с нее ненавистный мне свитер? Легко было сказать. Но ещё Чехов в своих дневниках предостерегал неокрепшие умы, что «тараканить» в таких условиях было делом не безопасным. Говоря по-французски, это «не ком иль фо». Надо было остыть и взять себя в руки. Хотя, предъявить бы ей за все мои распинания здесь счет да взять бы за все натурой, вот был бы ей фетиш! Но будучи в здравом рассудке, я успокоил ее:
– Ладно, не бойся, я не педофил!
Она задохнулась от гнева, а может быть, от моей наглой улыбки.
– Да я уже взрослая! – она перешла на фальцет. – Не смей так говорить!
Она и вправду была ненормальная дура, если могла допустить, что я, как безрассудный и похотливый болван, попадусь на ее крючок. Или я что, настолько беден, что у меня не найдется в кармане трехсот евро, чтобы найти на променаде знойную бразильянку, если так уж припрет.
– Я смотрю, с тобой и пошутить нельзя, а ты уже готова сбросить свитер. Давай договоримся сразу – либо ты меня внимательно слушаешь, либо мне пора домой отправляться. Твой сеанс психоанализа несколько затянулся.
– Хорошо, – простонала эта безрассудная девчонка. Ее бесшабашная энергия пошла на убыль, превращая Клер в само невинное и смиренное создание.
Если я правильно помнил, Фрейд утверждал, что неуверенная в себе женщина подсознательно всегда стремится к поражению.
Трудно было спускаться с небес снова к прозе жизни, но как строгий учитель, уверенный в своей правоте, я продолжил:
– Так вот, в арабской стране, которой Америка объявила блокаду, советским людям, неизбалованным излишествами, организовать свой досуг в Триполи было делом плевым. Сама понимаешь, если в универмагах полки пусты, а в увеселительных заведениях города запрещена продажа спиртных напитков и пива, ничего не остается, как играть в футбол на песчаных пляжах, либо читать книги дома под кондиционером. За долгие годы блокады американцы невольно привили нам любовь к чтению, к тому же книги исправно присылали с родины для реализации в посольском магазине. Однажды отец приобрел иллюстрированную книгу под названием «Античное искусство». С нее-то все и началось. В ней он вычитал, что Септимий Север, про которого мы мало тогда чего знали, был совсем не второстепенным римским императором. С древних времен земля, на которой мы жили в Ливии, называлась Триполитания. Наш город Триполи, носивший в древности название Эя, сохранил на своей территории только триумфальную арку, посвященную Марку Аврелию. Но вот два других города, расположенных на побережье неподалеку от Триполи, были с точки зрения археологов уникальными памятниками древнего Рима. Сабрата прославилась тем, что там в отличном состоянии сохранился древний театр, на подмостках которого выступал гениальный софист и писатель II века нашей эры Апулей со своей «Апологией». Эта его защитительная речь до сих пор является адвокатским шедевром. Написанная на латинском языке, она целое тысячелетие являлась учебником для познания римского права и изучения премудростей латинского языка, а его великий роман «Метаморфозы» или «Золотой осел» является самым читаемым романом древности, привлекающим внимание читателей до настоящего времени. Третий город – это Лептис Магна, где родился и вырос император Септимий Север, чья грандиозная по размеру и величию триумфальная арка стоит в самом центре Рима на Форуме по сею пору. В этом ливийском городе, засыпанном песком, рядом с разрушенным древнем маяком отец выискивал в бетонных трещинах, залитых морской водой, чёрные плоские металлические кружки, которые после очистки оказались римскими монетами. Понятно, что это были совсем не ауреусы, а мелкие медные ассы либо сестерции, но именно с них и началась его коллекция.
Сын Севера, известный под именем Каракалла, оставил о себе память не только кровавыми расправами по всей территории империи, но и самыми красивыми термами в Риме, которые носят его имя. Во многом благодаря Муамару Каддафи, лидеру ливийской революции, город Лептис Магна сохранил свой первозданный античный блеск, надолго отвадив корыстных археологов из Италии, Франции и Великобритании от окончательного разграбления его древних артефактов.
– Извини, что прерываю, но, пожалуйста, будь ближе к теме. Боюсь, что тебя относит течением все дальше и дальше от саркофага, – пошутила Клер.
– Да, дорогая, я говорил тебе много раз, что я зануда, а ты не верила. Ничего, терпеть осталось недолго. Давай вернемся к книге «Античное искусство», с которой, как я сказал, все и началось. В ней указывалось, со слов историка Диона Кассия, что император Септимий Север замуровал тайные письмена египтян в гробнице Александра Великого, чтобы никто кроме него не мог познать их скрытый смысл.
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.
Пьер Алексис Понсон дю Террайль, виконт (1829–1871) — один из самых знаменитых французских писателей второй половины XIX века; автор сенсационных романов, которые выпускались невиданными для тех лет тиражами и были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Наибольшую известность Понсону дю Террайлю принес цикл приключенческих романов о Рокамболе — человеке вне закона, члене преступного тайного общества, возникшего в парижском высшем свете. Оба романа, представленные в данном томе, относятся к другой его серии — «Молодость Генриха IV», на долю которой также выпал немалый успех.
Василий Федорович Потапов (годы жизни не установлены) – русский беллетрист II-й половины XIX века; довольно плодовитый литератор (выпущено не менее ста изданий его книг), работавший во многих жанрах. Известен как драматург (пьесы «Наполеон в окрестностях Смоленска», «Чудеса в решете»), сказочник («Мужичок с ноготок, борода с локоток», «Рассказы Фомы-старичка про Ивана Дурачка», «Алеша Попович», «Волшебная сказка о гуслях-самогудах» и др.), поэт (многие из названных произведений написаны в стихах). Наибольшую популярность принесли Потапову его исторические произведения, такие как «Раскольники», «Еретик», «Черный бор, или таинственная хижина» и другие. В данном томе публикуются повести, рассказывающие о женщинах, сыгравших определенную роль в истории русского государства.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
Ее королевское Высочество принцесса Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Ртуть» – третий том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке. История жизни знаменитого Буржского купца Жака Кера поистине удивительная. Его смело можно назвать самым успешным предпринимателем в истории средневековой Европы и родоначальником капитализма.