Хочу женщину в Ницце - [115]

– Ответы этих великих людей скрыты в страницах многотомных фолиантов. Не всякий сможет набраться терпения и прочесть хотя бы один из увесистых томов. Люди хотят услышать на этот непростой вопрос простой ответ, а не копаться в дебрях истории, и ответ не должен быть двусмысленным. Разве не так? – Дино смотрел на меня, буравя своими глазками, и требовал немедленного ответа. Я ощетинился, как еж, собираясь с мыслями, и наконец выпалил с самым учтивым видом:

– Я согласен, что всех интересует истина. Согласитесь, что и сами римляне, то есть те самые древние римляне, тоже хотели получить на это ответ в максимально упрощенной форме, желая понять, что с ними происходит. Именно римские историки, почуя неладное в своем отечестве, уже в середине четвертого века на потребу народу перешли на написание краткой истории своего государства. Аммиан Марцеллин был последним из великих римских историков, кто детально изложил историю Рима, но кто в то время был готов читать эти горы свитков? Его ровесники – Аврелий Виктор, Евтропий или Евнапий, Элий Спартиан и другие, превратились больше в компиляторов и эпигонов, нежели в глубоких исследователей, но именно их работы стали популярны среди читателей и послужили учебниками и популярным чтивом в средние века. Из этого можно сделать вывод, что начиная с четвертого века и на протяжении многих последующих веков всех удовлетворяли краткие и простые ответы на сложные вопросы. Вспомните хотя бы Аврелия Виктора. Он одним из первых среди римлян попытался коротко ответить на вопрос о причинах падения Рима. Это он заявил, что как только римские правители стали стремиться властвовать над своими вместо того, чтобы завоевывать и покорять чужих, империя перешла к своему упадку. Слова «упадок» и «падение нравов», а также «мораль» стали доминировать во всех древних исследованиях. Династия Северов, по мнению Виктора, была последней, что держала империю в высшем своем положении. Для меня интересно было прочесть у Аврелия Виктора его рассуждение о доблести и о роли деяний выдающихся личностей. Он считал, что со времен Ромула и до Септимия Севера империя непрерывно крепила свою мощь. Причины упадка для него просты: преступность, особенно среди правителей, недостатки образования и культуры, крах моральных устоев и прежде всего добродетелей. Росло число людей низкого происхождения, и падение нравственных устоев окончательно привело к упадку. Вот именно так считали древние римляне. С тех пор, чтобы появились новые выводы и новые историки, человечеству пришлось прожить более десяти веков, точнее, целое тысячелетие. Черт побери, может, он прав, этот Виктор, спрашиваю я себя каждый раз, когда приезжаю в Рим на Форум и смотрю, задрав голову, на сохранившиеся надписи на арке Септимия Севера. Там одно слово на латинском языке как будто выпадает из предложения и бросается в глаза всем, кто любуется этой громадной аркой. Это слово: «PROPAGATUM». Оно было первым, запомнившимся мне во время моего посещения Рима школьником. Оно почему-то стало для меня магическим, и я, помню, спросил своего отца, стоявшего рядом со мной, о его значении. Он ответил: «Это значит расширение пределов». Мне тогда как будто кто-то по голове шарахнул, и я подумал, что, может быть, именно благодаря этому слову памятник сохранился в почти нетронутом виде, один из очень немногих, если не единственный на Форуме. У граждан Рима эпохи христианства, похоже, просто не поднялась рука, чтобы разрушить эту исполинскую арку, когда на ней написано, что она возведена человеку, который осуществил «восстановление государства и за расширение власти римского народа благодаря выдающейся доблести в Риме и вне его пределов». Слова «доблесть» и «расширение пределов» для Аврелия Виктора были тогда определяющими. Обратите внимание, Дино, что ни Виктор, ни другие довольно многочисленные историки Рима и до и после него нигде в своих трудах не упоминают ни слова о христианах. Хотя так и хочется обратиться к Аврелию Виктору со словами: «А где же христиане, где же они в истории разрушения Рима, особенно в вопросе подрыва моральных устоев римского народа»?

– Вот именно, дорогой мой друг, – привстал с кресла Дино, – именно морали. Очень хорошо, что вы произнесли это слово. А вы, господин русский историк, говорите о своей индифферентности к религии!

Глаза Дино блестели. Такой фанатичный огонек в глазах я бывало замечал у игроков в рулетку в Монте-Карло, когда нужный им цвет выпадает пару раз подряд. Он откинулся в кресле и продолжил:

– Не поняв глубину причин разрушения язычества и влияния на этот процесс монотеизма, понять причину упадка и падения Рима невозможно. Популярная в эпоху просвещения идея историка Гиббона о том, что именно христианство убило в римлянах дух патриотизма и нравственности, встретило яростную критику среди духовенства разных конфессий. В то же время историки-романтики средневековья стремились реабилитировать варваров, которые с их точки зрения не были разрушителями античной цивилизации, а наоборот, являлись ее спасителями, принесшими погрязшему в рабстве миру возрождение общины. Различные экономические теории и марксистскую теорию социальной революции давайте, мой дорогой друг, оставим без комментариев. Концепции вашего русского историка Ростовцева о социальной борьбе тоже касаться не будем. Ницше все упростил. Ницше – вот тот мыслитель, которому пришло в голову, находясь здесь, в Ницце, в 1885 году написать свою работу «По ту сторону добра и зла» и четвертую часть «Так говорил Заратустра». Взорвать мир убедительной идеей и простым ответом на вопрос о причине гибели древней империи – было его навязчивой идеей. Простая идея мести! Подводя итоги борьбы добра и зла и исследуя генеалогию морали, Ницше вдруг пришел к выводу, что поверх всей человеческой истории высится символ всей этой борьбы и называется он «Рим против Иудеи, Иудея против Рима». Это смертельное противоречие. В еврее Рим видел монстра-антипода. Рим уличал еврея в ненависти ко всему роду человеческому. Что же испытывал еврей к Риму? Только жажду мести, воплощенную в христианском инстинкте. Великий Рим был силен и славен до такой степени, что такого еще никогда не было и не грезилось на земле. Евреи посмели поднять два восстания против Рима, за что Рим разрушил в 79-м году в Иерусалиме храм Ирода и вывез к себе в Город золотой семисвечник и серебряные трубы – сакральные иудейские символы. Арка Тита на Форуме до сих пор являет собой свидетельство этой великой победы. С собой в Рим Тит привел к отцу, императору Веспасиану, сто тысяч обращенных в рабство евреев, которым суждено было своими руками построить один из символов Рима – Колизей. До сих пор всех ортодоксальных евреев в мире вгоняет в ужас простая мысль пройти под аркой Тита на римском Форуме, где красуются мраморные барельефы со сценами триумфа Тита и изображениями лежащих на повозке семисвечника и серебряных труб. Вслед за первой войной с иудеями всего через каких-то пятьдесят лет император Адриан подавил второе их восстание и окончательно разрушил до основания Иерусалим, превратив его в город своей славы и назвав его Колонией Элией Капиталиной, а его исконным жителям разрешил появляться в городе не чаще одного раза в год для поклонения могилам предков. Император полагал, что древнее название города Иерусалим за несколько столетий сотрется в памяти народов. Но Ницше, этот немец с амбициями римского завоевателя, отдает должное священному народу Иудеи, в котором до сих пор жива, как он говорил, беспримерная народно-моральная гениальность. Кто победил – Рим или Иудея? Ницше не сомневается в победе Иудеи. Он говорил, что тот, кто забыл, должен знать, перед кем сейчас преклоняется человек в самом Риме и еще на половине земного шара – всюду, где человек стал ручным перед тремя евреями и одной еврейкой. Иудаизированный Рим, экуменитическая синагога, именуемая церковью, торжествует над разрушенной империей и ее историей. Как вам, молодой друг, это не бесспорное утверждение Ницше? И обратите внимание, что эти слова принадлежат сыну лютеранского пастыря. Вы еще сомневаетесь, русский историк, в силе мистического слова «месть»? Да что я, француз с итальянскими корнями, говорю вам, русскому интеллигенту, о роли личности и ее месте в истории! Я где-то слышал то же самое про вашего Ленина. Всесокрушаюшая месть этого человека за смерть брата разрушила ваш царизм, но и одновременно святую великую Русь вместе с православной церковью. Свидетельство тому – Мавзолей на Красной площади. Какая трансформация добра и зла, плохого и хорошего.