Хочу женщину в Ницце - [109]

Парфюмерный магнат несколько мгновений пристально смотрел на меня, затем заметно успокоился и даже попытался выказать одобрение, осторожно прикоснувшись ладонью к моему плечу.

– Хочу вам верить, хотя она у меня своенравная, всегда хочет делать все по-своему. Впрочем, возможно, молодой человек, что вы ее еще плохо знаете, и, наверное, как следует к ней не присмотрелись.

Слова магната заставили меня снова призадуматься. Он производил впечатление проницательного человека, но откуда тогда у этого итальянца такой испорченный вкус? Я почувствовал себя в некотором замешательстве. Собственно, чего было рассматривать в этой Клер? Свитер, брюки, сползающие с бедер, ужасные ботинки, коротко постриженные ногти, лицо, которое почти не знакомо с косметикой. Впрочем, зубы и улыбка хорошие. «Пожалуй, это все», – заключил я про себя и посмотрел на господина Росси, поймав на себе его колючий взгляд. Видит Бог, я хотел быть с хозяином дома предельно прямым, но вовремя вспомнил высказывание хитрого француза Талейрана, который когда-то изрек, что мужчине язык дан, чтобы скрывать свои мысли. И тогда я произнес:

– Вы правы, я ее не знаю и, признаться, никогда не задавался целью узнать. Надеюсь, я вас не обижаю своей прямотой, коль скоро и вы прямо излагаете свою обеспокоенность.

– Узнать, значит, познать ее желание, – сказал он, цедя слова.

Итальянец остановился и теперь стоял молча, поглаживая аккуратную бородку, а я уже был готов направиться на стоянку к своей машине, полагая, что аудиенция закончена. Мартин кружил вокруг меня и просился на руки. Отец Клер, как и мой пес, кажется, тоже догадался о моих намерениях и, обеспокоено заглянув мне в глаза, сказал:

– Молодой человек, не обижайте меня, – он улыбался и жестикулировал. Моя жена и дочь ждут нас, они приготовили обед. Кроме того, мне бы хотелось многое вам показать. Думаю, вам как любителю истории будет любопытно. Уверяю вас, вы первый из друзей дочери, кого я приглашаю к себе в дом, – кажется, он искренне пытался меня удержать. – А, выходит, скверный из меня хозяин, если гости, едва приехав, спешат восвояси. Что скажет мне дочь? Вы хотите меня окончательно рассорить с моей красавицей Кларой?

Я присел на корточки, чтобы надеть на собаку шлейку и, глядя на господина Росси снизу вверх, произнес, стараясь его не обидеть:

– Вы невероятно любезны, но поверьте, я вашей дочери совсем не друг, мы едва знакомы. Говорили, правда, на некоторые темы долго, да, пожалуй, и все.

Для убедительности я равнодушно пожал плечами и состроил гримасу непонимания.

– И только? Но моя дочь считает вас одним из самых близких своих друзей!

От слова «близкий» я чуть было не поперхнулся. Захотелось протянуть руки к небу и прокричать что есть мочи: «Благословите, святой Отец, ибо я грешен!». Лишенный комплексов и достаточно избалованный родителями в детстве, я все равно не осмелюсь утверждать, что был наделен от природы мужским магнетизмом, но то, что ее почему-то притягивало ко мне, я, безусловно, осознавал и интуитивно чувствовал. Пожалуй, только в этом и была моя вина. «Ей богу, клянусь», – так говорила моя бабушка, когда хотела, чтобы ей поверили.

– Не представляю, тогда чем же вы ее так очаровали? – Хозяин дома заметно успокоился и повеселел.

– Но я… но я, – я с трудом подбирал французские слова, чтобы быть более убедительным, – я не задавался целью ее очаровывать, – кажется, в тот момент я действительно оправдывался, сам не зная, зачем это делаю, может быть, даже от беспричинного страха. Я почти был готов разделить мнение отца о внешности его дочери и не отрицать красоту его Клары. В конце концов, где они, каноны красоты в XXI веке и по каким критериям ее оценивать?

– Ну ладно, ладно, – хозяин протянул мне руку и помог подняться с корточек. Может, – продолжал он, – в вас действительно, есть эта чудинка, о которой говорил Метерлинк.

– Метерлинк? – с интересом переспросил я.

– Идемте в дом, – не ответил Дино на мой вопрос и решительно направился со стоянки, увлекая меня за собой. Мы пошли к дому, но теперь уже я не унимался, желая оправдаться.

– Поймите, Дино, она совсем юная девушка, я старше ее почти на десять лет. У меня другой и давно сложившийся круг друзей, я избегаю новых знакомств.

Для большей убедительности я даже непроизвольно приложил руку к груди, но мои слова почему-то только веселили отца Клер.

– Вы знаете, молодой человек, моя жена тоже моложе меня на много лет, но это только подогревает мою страсть. Уверен, с возрастом и к вам это придет.

– Но я не об этом! – мне пришлось повысить голос. – Наша встреча была нечаянной, и все из-за моей собачки.

Дино смеялся до тех пор, пока мы не подошли к дому.

– Успокойтесь, молодой человек, я вас прекрасно понял, – он сам открыл входную дверь, пропуская меня вперед.

Жену Росси звали Моника. Дино так и сказал, когда представлял ее мне, нарушая традиции этикета:

– Это Моника, моя жена.

Она безусловно успела уловить в моем взгляде восхищение. Я, как попугай, повторил за ним ее имя вслух. Казалось, что в магии звуков этого имени звенела весна запретных соблазнов.

Карие глаза Моники были холодны и выражали нескрываемое равнодушие. На кого она была похожа, сразу и не скажешь. На Монику Левински времен президентства Билла Клинтона она была совсем не похожа. Никаких пышных форм, добродушной улыбки и соблазнительного блеска в глазах. Скорее, она походила на Монику Витти. Тот же легкий, совсем не итальянский стан, черное с кружевами платье и обнаженные хрупкие плечи, тонкие точеные ноги, худое лицо с ямочками на щеках, чувственные губы. Прическа была тоже в точности как у этой актрисы времен ее знакомства с Антониони, или то, что я видел на экране в прославленном фильме «Ночь». Я понял, что если в этот словесный компот добавить полную ложку секса, получится та женщина, на которую я смотрел, моргая, как сыч. Одним словом, «шарман».