Хочу вернуть тебя - [13]

Глаза Фиби округлились от ужаса. Господи! Кто-то похитил это милое создание с ангельскими голубыми глазами и светлыми волосами! Более чудесного ребенка и представить трудно. Ее речь сплошь состояла из «спасибо», «простите» да «извините».

— О нет! — закричала Фиби, когда до нее дошел наконец смысл происшедшего.

— Это не все, сестренка. За полчаса, как она исчезла, Кэрк Паркленд видел из своего окна, что она разговаривает... — Темные глаза Боба расширились, казалось, он не решался докончить фразы.

— С кем? — в нетерпении вскрикнула Фиби.

— С Бреттом Кроузом, — последовал ответ. — Его допрашивает сейчас шеф полиции.

Бретт Кроуз. Подозрение. Допрос. Эти слова не укладывались у нее в голове. Бретт подозревался в похищении ребенка! Но это невозможно, потому что она была с ним, когда исчезла Сью. Даже если бы она захотела забыть прошлую ночь, то не смогла бы этого сделать. Прошлой ночью она потеряла свою невинность.

— Фиби? С тобою все в порядке? Ты побледнела, — не на шутку встревожился Бобби, и она подавила в себе приступ панического страха и отчаяния.

— Бретт Кроуз не похищал Сью! — закричала Фиби. Для нее это было очевидно.

— Конечно, еще ничего не известно, и он может доказать свою непричастность к этому делу, — неуверенно сказал Бобби. — Я знаю, в это трудно поверить, но кто может поручиться за мысли другого?

У Фиби было доказательство того, что Бретт не совершал преступления, — он провел ту ночь с ней. Но кто мог поддержать ее? Бретт не принадлежит к семье, подобной семье Стефансенов, да и его мать чужая в Конуэе. Да и сам Бретт выглядит не слишком благопристойно в глазах горожан: его длинные волосы раздражают, громкий смех шокирует. А таких здесь, в тихом провинциальном Конуэе, не любят. Им будет легко поверить, что Бретт — похититель детей. Если только не будет другого подозреваемого.

Так рассуждала Фиби сама с собой. Она его алиби, и только она. Но если она решится заступиться за него, весь город будет посвящен в тайну происшедшего прошлой ночью. А она этого не хотела. Они не поймут, как можно в семнадцать лет любить и отдаться любимому на сыром берегу бухты. И, разумеется, отец не оценит ее жертвы.

— Ты знаешь, что люди говорят о Бретте Кроузе, Фиби? — Боб продолжал так, как будто вина Бретта уже доказана. — Он ужасный негодяй и никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту.

— Но он не делал этого! — вновь вскрикнула Фиби, однако гораздо тише и менее раздраженно, чем в первый раз. Боб внимательно посмотрел в ее лицо, бледное и измученное.

— Ты что-то знаешь и не говоришь мне?

Фиби знала, что ей не следует признаваться в том, что она была с Бреттом этой ночью. Она любила его, но никак не думала, что эта любовь заставит ее рисковать друзьями, семьей и будущим. Может быть, ей не придется спасать его, может быть, он даже не нуждается в этом. Кроме того, Сью пропала всего лишь сутки назад. Она может найтись в любой момент.

— Нет, Бобби. Я ничего не знаю, — солгала Фиби, с трудом узнавая собственный голос. Откуда ее брат может знать, что Бретт — добрый, нежный, страстный? От воспоминания о пережитом ею упоительном наслаждении ее охватила дрожь. Больно было думать, что Сью похитили в то самое время, когда они оба испытывали дикую, неистовую страсть.

В последующие дни в городе творилось что-то невообразимое. Всеобщий поиск хоть каких-нибудь следов ничего не дал. Жители находились во власти страха и негодования по поводу бессилия полиции. Им нужен был виновный. Преступление Бретта не было доказано, но в городе нашлись такие, которые хотели во что бы то ни стало покарать «этого негодяя». Среди них был и ее отец.

— Я говорю тебе, он подлец, — ревел громовым голосом Боб Стефансен-старший. — Я не хочу слышать и видеть его. Я запрещаю тебе подходить к нему.

Испуганная и растерянная, Фиби обдумывала все случившееся. Она не могла выйти ночью, как договорилась с Бреттом. Конуэй — маленький городок, и нельзя было ступить и шагу, чтобы это не стало тут же известно всем и каждому. Но Фиби все же забежала к Бретту по дороге из школы и, увидев его, обомлела.

Его серые глаза были наполнены такой щемящей тоской, что невыносимая боль пронзила и ее сердце.

— Я ждал тебя прошлой ночью, — сказал он, и Фиби услышала в его голосе упрек.

— Я не смогла выйти, — нервничая, ответила Фиби.

Почему, ну почему это должно было произойти?! Она бросила взгляд на его мускулистое тело и вспомнила, что он заставил ее почувствовать там, на пляже. Она любила его и хотела испытать это блаженство снова. Но она боялась бешеной злобы своего отца и презрения горожан.

— Ты знаешь, они считают меня замешанным в эту историю со Сью Флайд, — сказал Бретт.

Она подняла на него глаза. Он ухмылялся, но Фиби почувствовала за этой усмешкой страх и напряжение.

— Шеф полиции пока тебя ни в чем не обвинил, — сказала она, сдерживая желание протянуть руки и обнять его.

— Спасибо и на этом, — пробормотал Бретт, и она вздрогнула.

Фиби приготовилась сказать, что обязательно расскажет всю правду, если шеф полиции бросит его в тюрьму, но тут она мельком увидела, как ее отец вышел из магазина.

— Извини, но я должна идти, — сказала она, нервно оглядываясь назад. Бретт проследил за направлением ее взгляда и увидел Боба Стефансена. В его глазах вспыхнул гнев, он все понял.