Хочу потрогать тебя, дракон! - [73]

Я не думал ни о чем, просто летел, собираясь воплотить свой приговор в жизнь и вылить на брата беснующийся внутри гнев. Зачем сдерживаться? Хватит с меня контроля и безрезультатных попыток быть хладнокровным. От Влади я научился чувствовать и поэтому едва не сходил с ума от боли.

Подлетев к башне, с яростью швырнул красного дракона в недостроенное здание. Посыпались камни. Царга закружило в вихре силы. Я подхватил брата в воздухе и снова швырнул, изрыгнув поверх поток жидкого металла.

Царг сопротивлялся. Он боролся, защищался огнем, укрывался крыльями. Однако мои стальные когти раз за разом пронзали его плоть. Потоки магии сметали преграды. Красный дракон снова и снова падал на недостроенный замок, от которого вскоре не осталось камня на камне.

Горы вокруг уже блестели кляксами стали. Деревья пригнулись к земле. Мир напоминал мою разодранную жизнь. Жизнь без нее… Влади не желала ничьей смерти, шла на безумства, чтобы никто не пострадал. Хотела бы она, чтобы я стал братоубийцей?

Вовремя одумавшись, подхватил едва живого Царга и полетел к морю. Когда внизу заблестела отражающая облака гладь, разжал лапы. От жестокой мести боль не утихала. Все-таки смерть предателя не принесет облегчения. Не вернет хотори. Изнутри снова вырвался дикий рев, настолько громкий, что все птицы в округе повзлетали. В моей груди словно образовалась дыра, и ее ничем не заполнить.

От безысходности я начал поливать все в округе струей жидкой стали. Горы, деревья, берег, вода. Все покрывалось металлом, однако это не помогло мне изрыгнуть из себя невыносимое страдание. Боль от потери плавила меня изнутри. Как же справиться с ощущением утраты? Как одолеть беспомощность? Как смириться с пониманием, что у меня забрали Владиславу навсегда?

Истерзанный горем и безысходным отчаянием, я обернулся человеком и, устало покачиваясь, подошел к кромке воды. Море колыхалось. Оно лизало желтый песок, едва не доставало до носков моих сапог и снова убегало. Вскоре на берег вынесло безвольное тело Царга.

Жалкое зрелище. Будто обыкновенный человек, израненный и беспомощный, он переворачивался от каждой новой волны, не сумев с первого раза даже поднять дрожащие веки. Одежда свисала лоскутами. На одной ноге не было сапога. В некоторых местах раны уже начали заживать, однако еще были видны шрамы.

Я же ничего не чувствовал. Не появилось сострадания или желания подать руку. Меня не заботили многочисленные кровоподтеки и раны, из которых до сих пор сочилась темная багровая жидкость. Мне даже было все равно, выживет ли. Но такие гады не умирают.

Мое сердце будто не билось вовсе. Его вырвали. Оно растаяло вместе с хотори. Я поднял глаза на бескрайнее море, но не увидел его природной красоты. Солнце померкло. Голубые воды стали серыми. Даже звуки изменились, превратились в монотонные.

– Медальон, – мой голос прозвучал безжизненно, зазвенел металлом.

Царг засмеялся, вот только его смех больше напоминал бульканье. Он с трудом перевернулся на бок, сплюнул кровь и дерзко на меня посмотрел.

– Ты никогда ее не увидишь, – зло улыбнулся брат, показывая вымазанные алым зубы. – Способов больше нет. Я исследовал их все.

Хотелось верить, что он лжет. Пусть бы по незнанию ошибался, ликовал зазря, раньше времени чувствуя свою победу. Но нет. Даже тот амулет, с помощью которого Царг переместился в другой мир, являлся реликвией, едва ли не чудом света. И подобных ему не отыскать.

Но можно попытаться, и я буду делать это снова и снова. Не опущу рук до последнего вздоха, стану бороться до конца, искать любую зацепку и способ, как вернуть Владиславу в мои объятия.

Но Царг прав… Я ее никогда больше не увижу.

Посмотрев на распластавшегося на песке изнеможденного брата, не вымолвил ни слова. Реагировать на его бессмысленный выпад не было желания.

Я равнодушно наблюдал за его потугами подняться, стоял, будто статуя, и отчетливо понимал, что он победил. Брат уничтожил во мне то светлое, что появилось с приходом в этот мир Владиславы. Он легким движением руки вырвал сердце и оставил на его месте пустоту.

Ее больше нет…

– Зачем ты это сделал? – Казалось, вопрос задал не я, а кто-то другой через меня. Какая разница почему? Сделанного это не исправит. – Ты хотел трон виана, так получил бы его, оставив мне хотори.

– Нет, – прошипел он змеем. – С ней ты стал бы еще сильнее. Такой правильный и всегда сдержанный Алир! Мне каждый день ставили тебя в пример. Алир то, Алир се… Ежедневно отец хвалил тебя, несмотря на вашу ссору. Тебя! Хотя я был рядом и помогал во всем! Ни разу…

Он захлебнулся слюной и, откашлявшись, глянул исподлобья:

– Ни разу я не услышал от него доброго слова. Отец гордился лишь тобой. Был уверен, что ты единственный из драконов сможешь преодолеть тягу к абсолютной власти, сумеешь подчинить стихии… Но я-то знаю, чего ты добиваешься. Лицемер! Я не позволю стать равным Первому. Сталь? – Он зло рассмеялся. – Любовь крошит даже металл. Я рад, что ты страдаешь, Алир. Более того… я мог бы убить хотори, но решил, что тебе будет гораздо больнее знать, что она где-то далеко полюбит другого. А ты навеки останешься сломанным зверем!