Хочу любить - [41]

Валенсо улыбнулся. У Лючии появилась робкая надежда.

— Но ты не согласилась и уехала. Я намеревался последовать за тобой. Но если бы я так поступил и даже высказал то, что ты ожидала, ты бы никогда не поверила. Поэтому я решил дать тебе время на раздумье, правда, немного. Я же задумал купить этот дом и размышлял над тем, как тебя сюда заманить.

Лючия раскрыла рот, чтобы возразить, но Бруно остановил ее поцелуем.

Когда он наконец поднял голову, голова девушки кружилась от страсти, которую Валенсо опять пробудил в ней.

— Сегодня вечером я хотел объясниться в любви, причем сразу, едва ты вошла в кабинет. Но ты кипела от ярости, и я даже не попытался проникнуть за защитный барьер, которым ты окружила свое сердце, — объяснил граф с искренним сожалением. Его губы прикоснулись к ее виску, потом спустились к уголку рта.

Лючия дрожала, боясь поверить словам Валенсо.

— Я приготовил для тебя сюрприз, — мягко проговорил Бруно, доставая из кармана брюк коробочку. Открыв ее, он положил на ладошку девушки кольцо. — Оно принадлежало моей матери, а ей подарил его мой отец.

Лючия взглянула на золотой перстень, усыпанный бриллиантами.

— Мать же не носила его, предпочитая простое колечко, но приняла его как символ любви, — добавил Валенсо.

В его глазах таилось страстное чувство, и девушка уже не отводила взгляда от дорогого лица.

— Кольцо хранилось в банке. Его передали мне в день двадцатипятилетия вместе с завещанием, в котором указывалось, чтобы я подарил его женщине, которую выберу своей супругой.

— А оно очень красивое, — не удержалась Лючия.

Бруно нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, и девушка затрепетала.

— Брак я рассматривал как неизбежную необходимость. Я надеялся полюбить женщину, которая станет хозяйкой в моем доме, матерью моих детей и любовницей в постели. — Он криво улыбнулся, но в глубине глаз вспыхнуло теплое чувство. — И вот я встретил тебя. В сравнении с тобой померкли все женщины. — Граф обвел указательным пальцем контур девичьего рта, потом повторил движение кончиком языка и, прикоснувшись к мягким внутренним тканям, стал ласкать их с чувственной требовательностью. Лючия не замедлила ответить.

Когда Валенсо наконец поднял голову, она ошеломленно заглянула в его глаза, в которых сквозило едва сдерживаемое страстное желание.

— Я люблю тебя. Люблю, — произнес Бруно и обхватил дрожащими руками лицо Лючии.

Его зрачки потемнели, став почти черными. Неожиданно девушка ощутила в его порыве неуверенность, даже ранимость, о которой не подозревала, и Лючия растрогалась до слез.

— Единственным, достойным для тебя даром является мое сердце, — проникновенно произнес Бруно. — Оно принадлежит тебе до тех пор, пока не перестанет биться.

Не колеблясь ни секунды, Лючия подняла руки и обвила его шею.

— Обещаю, я о нем позабочусь, — прошептала она.

На лице Валенсо появилась такая нежность, что девушка чуть не расплакалась.

— И ты выйдешь за меня замуж?

Лючия улыбнулась столь искренне, что сомневаться не приходилось. Но ей очень хотелось немного подразнить Бруно.

— Ты меня просишь?

С тихим, чуть хрипловатым стоном он привлек возлюбленную к себе.

— Я даже готов опуститься на колени.

— Видимо, мне не доведется увидеть тебя таким смиренным, — подтрунила Лючия, но Бруно медленно покачал головой.

— Ошибаешься. Каждый день я буду благодарить небо за то, что мне выпало счастье разделить с тобой жизнь.

У девушки защипало в глазах, и слезинки медленно покатились по щекам.

— Ты не ответила, — настаивал граф.

— Да, — прошептала Лючия дрожащими губами.

Его рот овладел ими столь страстно, что у девушки даже закружилась голова.

— Если ты не возражаешь, то за гражданской церемонией в Нью-Йорке последует свадьба в доме Сильвии.

Предложение показалось Лючии вполне естественным. Конечно, и Сильвии, и Марии, и Терезе доставит большую радость предстоящее торжество.

— Нет, конечно, — промолвила Лючия.

— Первую неделю медового месяца мы проведем в охотничьем домике, а потом отправимся в круиз по Индийскому океану.

— Июнь — отличное время для молодоженов, — мечтательно сказала Лючия.

— Свадьба — на следующей неделе, — командовал между тем Бруно. — Завтра же ты полетишь со мной в Нью-Йорк. И не возражай, — приказал он, как только девушка раскрыла рот.

— Я могу прибыть в Штаты и через несколько дней. Почему бы и нет? — Ее глаза лукаво сверкнули. — Ну ладно, послезавтра.

— Завтра, — категорически бросил Валенсо и даже слегка встряхнул девушку за плечи.

— Тогда я поеду домой, чтобы собрать вещи.

— Тебе понадобятся лишь паспорт и смена одежды, мы заскочим к тебе по дороге в аэропорт. — Бруно запечатлел на ее губах такой поцелуй, что у Лючии вмиг ослабли коленки и она сразу стала податливой. — Знаешь, как мы проведем ночь? — И он посвятил Лючию в свои планы, в которых отсутствовал сон. — Отоспишься в самолете, — нежно добавил граф, сжимая возлюбленную в объятиях.

Подхватив на руки, он отнес ее в спальню, и девушка тут же расстегнула пуговицы на его рубашке. Потом потянулась к поясу брюк. Она чуть слышно вскрикнула, когда Бруно прикоснулся к груди, и громко застонала, когда он стал пощипывать набухшие соски, возбуждая желание, пока оно не охватило каждую жилку, каждое нервное окончание, которые стали повышенно чувствительными.