Хочу быть твоей - [3]

– Да, вы действительно отнимаете у меня время. Я сразу понял это, когда вы пришли ко мне в кабинет.

Талия ди Сионе заморгала, слегка вздрогнув от его резкого тона. Ангелос не почувствовал к ней никакой жалости. Зачем она пришла сюда? У нее нет резюме, нет никакого опыта, нет никаких шансов устроиться здесь на работу. Ведь она должна была сама это понимать.

– Может быть, вы спросите свою дочь, отняла ли я у нее напрасно время, – тихо сказала Талия, и Ангелос застыл на месте.

* * *

Талия видела, как в его глазах вспыхнул огонь и губы твердо сжались. От него повеяло раздражением и враждебностью, и еще чем‑то непонятным. Чем‑то тревожным… Его мощь была подобна магнетической силе, и Талия почувствовала, каким опасным может быть этот мужчина. И все же она ничуть не испугалась, невзирая на то, что сегодня у нее был очень трудный день. Она была вымотана физически и эмоционально.

Ангелос скрестил руки на груди, и под его рубашкой обозначились накачанные мышцы. Если бы он не был таким грозным, Талия, возможно, посчитала бы его привлекательным мужчиной. Она посчитала бы его потрясающе сексуальным и мужественным. Его высокая мощная фигура была облачена в дорогой костюм, на сильном запястье посверкивали дизайнерские золотые часы. Черные волосы были коротко подстрижены, лицо было точеным, с прямыми бровями, из‑под которых на нее смотрели темно‑карие глаза. Они сверкали, словно угли, излучая гнев, и все из‑за этого несчастного интервью.

Но Талия не готовилась ни к какому интервью. Она ждала в приемной Ангелоса Мены четыре часа, надеясь встретиться с ним и спросить его о книге «Il Libro d’Amore». Ей потребовалось несколько недель розысков, чтобы выйти на этого человека, стоявшего сейчас перед ней, и все же она до сих пор не была уверена в том, что у него есть эта книга. Она несколько раз пыталась дозвониться до него, но он был недоступен. Тогда она написала несколько писем его секретарше, желая объяснить, чего она хочет, но, судя по выражению лица Ангелоса Мены, он вряд ли получил хотя бы одно из ее писем. Ее имя ему явно ни о чем не говорило, и Талия поняла, что в простом разговоре с ним ей вряд ли удастся что‑либо узнать о книге.

Может быть, ей стоит попытаться стать няней его дочери?

– Сейчас я приведу ее, – сдержанно сказал Ангелос и широкими шагами вышел из комнаты.

Талия обессиленно опустилась в кресло, стоявшее возле стола. Колени ее дрожали, в висках стучало. Ее физические и моральные силы почти истощились. Девять часов в душном самолете, а затем поездка по многолюдным улицам Афин. Она вздрагивала каждый раз, когда кто‑то случайно толкал ее в плечо, не в силах справиться с воспоминаниями, пробуждавшими в ней приступы паники. В такие моменты комок подступал к ее горлу, а сердце сжималось от страха.

Это отнимало у нее все силы. И все же… Талия встала с кресла и подошла к огромному окну, обращенному к городу. Вдалеке она увидела руины древнего Акрополя под ярко‑синим небом, и вид этот был завораживающим. Он взволновал ее. На секунду Талия вспомнила, что когда‑то ей было восемнадцать лет, и она была полна надежд и желаний. Целый мир расстилался перед ней, наполненный обещаниями, суливший ей волнующие приключения…

– Мисс ди Сионе?

Талия резко повернулась, виновато покраснев под неодобрительным взглядом Ангелоса Мены. Ей нельзя было смотреть в окно? Господи прости, но этот мужчина был очень строг.

– Вот София.

– Да, конечно.

Талия шагнула навстречу хрупкой девочке, близоруко заморгавшей за стеклами своих очков. Ее темные волнистые волосы обрамляли милое овальное лицо, и на правой щеке был большой красный шрам. Ожидая в приемной, Талия заметила, что девочка старательно пытается скрыть этот шрам, закрывая его прядями волос, и сердце Талии сжималось от сострадания. Она знала, что это такое – иметь шрамы. Только ее шрамы никто не видел.

– Привет, София, – сказала Талия с улыбкой, и девочка, как и прежде, склонила голову так, чтобы волосы закрыли ее лицо.

Ангелос нахмурился.

Увидев это хмурое лицо, Талия подумала, что же чувствует его дочь. Она наблюдала за Софией, когда сидела в приемной, ожидая встречи с Ангелосом. Талия видела, что девочка пристально рассматривает каждую женщину, входившую в его кабинет, и видела, как опускались ее плечи, когда очередная женщина выходила, обычно расстроенная или растерянная. Несколько раз Софию приглашали в кабинет, и Талия видела, как трепещет ее хрупкое тело. Входя во внутреннее святилище, София сжимала руки так, что костяшки пальцев ее белели.

Просидев в ожидании час, Талия попыталась развеселить девочку. Достав из сумки бумагу и цветные карандаши, которые она всегда носила с собой, Талия сделала быстрый набросок, изобразив в карикатурном виде одну из женщин, ожидавших собеседования. Когда София узнала женщину, с ее длинным носом и маленькими глазками, она тихо рассмеялась, а затем прикрыла рот рукой, расширив от страха глаза.

Талия заговорщически и ободряюще улыбнулась ей, и София постепенно успокоилась. Она придвинула листы бумаги к Талии, молча прося ее нарисовать еще кого‑нибудь. И Талия нарисовала.

Так они развлекались целый час. Талия рисовала забавные портреты женщин, желающих стать няней Софии, а затем протянула ей карандаш, предложив ей тоже что‑нибудь нарисовать.