Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники - [34]

В этой ситуации СССР был обязан постоянно навязывать геостратегическому противнику свою инициативу, вынуждая США парировать советские вызовы. Любая другая стратегия противостояния вела к безусловному поражению. Разумеется, стратегия «наступления» также не гарантировала победы, но по крайней мере в этом случае сохранялись шансы на успех. В этом смысле СССР блестяще провел геостратегическую кампанию 1960-х гг. Отказавшись от явно бесперспективного состязания с США в количестве авианосцев и стратегических бомбардировщиков, советское руководство сделало ставку на ракетную технику – и не прогадало. В политической сфере это было время достаточно агрессивной советской дипломатии, которая сумела в известной мере оседлать антиколониальное и антивоенное движение на Западе. В ходе Карибского кризиса СССР впервые недвусмысленно угрожал перенести военные действия непосредственно на территорию США. Позволив США совершить стратегическую ошибку с ввязыванием во Вьетнамскую войну, советское руководство достаточно грамотно использовало этот промах Вашингтона как в экономическом, так и в пропагандистском аспектах. Однако с 1970 г. начинается «эпоха разрядки», которая в контексте холодной войны означала перемирие, позволившее Западу «перевести дух». В результате на рубеже 1970-1980-х внешнеполитическая конъюнктура резко изменяется не в пользу СССР. Обращает на себя внимание, что именно 1979 г. стал своеобразным рубежом, после которого практически все внешнеполитические тренды приобрели для СССР негативный характер.

Итак, чем роковой 1979-й ударил по интересам СССР?

1. Весной 1979 г. разразилась полномасштабная китайско-вьетнамская война. В ходе этого конфликта СССР однозначно встал на сторону Вьетнама, на Пекин было оказано дипломатическое давление, в Камрань прибыл отряд советских кораблей, в Монголии были проведены крупномасштабные маневры сухопутных войск. После этого отношения СССР с Китаем, и до того не безоблачные, ухудшились еще более. Началось американо-китайское сближение, что объективно ухудшало геостратегическое положение Советского Союза.

2. Тогда же, весной 1979 г. (строго говоря, Хомейни взял власть еще в феврале, но исламской республикой Иран был объявлен 1 апреля), в Иране произошла т. н. «исламская революция». Нельзя сказать, что это немедленно и существенно осложнило положение Советского Союза – отношения Москвы с Ираном шахским также были весьма натянуты, однако именно с этого момента воинствующий исламизм становится фактором международной политики. Пример Тегерана вдохновил аналогичные силы и группировки практически по всему Ближнему Востоку и Центральной Азии. Вероятно, этот момент учитывался советским руководством при принятии решения на ввод войск в Афганистан.

3. Собственно, причины ввода советских войск в Афганистан до сих пор обсуждаются и уточняются. Помимо упоминавшегося выше иранского фактора следует учитывать, что просоветский режим в Кабуле, установленный как минимум с начала 1978 г., встречал в своей политике все усиливавшееся сопротивление. Причем с лета 1979 г. противники кабульского режима финансировались (напрямую или через пакистанскую разведку) из Вашингтона. Возможно, в Москве опасались установления в Афганистане не исламского, а прозападного влияния. Как бы там ни было, в конце 1979 г. советские войска вступили на территорию Афганистана. Надо признать, это была очень серьезная ошибка советского руководства. США получили еще одну великолепную возможность дополнительно ослабить положение стратегического противника, оказывая массированную финансовую и военно-техническую поддержку антикармалевским (а по сути – антисоветским) силам. Причем в плане финансирования деятельности «душманов» к Вашингтону сравнительно быстро подключились Саудовская Аравия и Пакистан. На и без того не шикующую советскую экономику было возложено еще и бремя военных расходов (приблизительно 3–4 млрд долларов в год). Хотя потери в живой силе в ходе войны в Афганистане были мизерны (13 тысяч за 10 лет войны – т. е. потери от войны в Афганистане в год были сопоставимы с числом погибших в тот же год в ДТП), нельзя недооценивать грандиозный по масштабам и негативный по заряду идеологический эффект, который дал проекцию как на настроения советского общества, так и на международный имидж СССР. Образно говоря, Советский Союз получил «советский Вьетнам» и «анти-Гагарина» одновременно.

4. Между тем в этот же период обозначилось «слабое звено» социалистического лагеря – Польша. На рубеже 1970-1980-х гг. страну постиг социально-экономический кризис, который закономерно перерос в кризис политический. Погнавшись за ростом потребления, Польская Народная Республика оказалась полностью зависимой от иностранных финансовых вливаний. В начале 1981 г. Варшава должна была уплатить 3,5 млрд долларов по процентам и еще 7 млрд – в счет погашения кредитов. Причем отказ от платежей гарантированно вел к отказу в новых кредитах, а значит – к коллапсу экономики страны. Пытаясь спасти союзника, СССР «в порядке интернациональной помощи» перечислил Варшаве 4,5 млрд долларов и поставил в кредит значительные объемы нефти, газа и хлопка. В этой ситуации администрация Рейгана решила выжать из выигрышного положения все возможное. На американские банки было оказано давление с целью не допустить реструктуризации задолженности ПНР, одновременно Польша была исключена из круга стран, пользовавшихся «режимом наибольшего благоприятствования». В результате пошлины на польские товары взлетели на 300–400 %, а приток валюты в ПНР закономерно сократился. США не возражали против возобновления экономического сотрудничества, но теперь помощь в сфере экономики жестко увязывалась с реформами как в области экономических отношений, так и политической системы. Одновременно была оказана техническая и финансовая помощь антисоциалистической оппозиции, ведущее место в которой занимала профсоюзная коалиция «Солидарность». К середине 1980-х экономический крах ПНР стал очевидным фактом. Так как основная масса польского населения традиционно возлагала на СССР ответственность за все, происходящее с Польшей (и уж заведомо – за все действия промосковских властей в Варшаве), это привело к резкому росту антикоммунистических и антисоветских настроений в стране. Что касается СССР, то он вынужден был, с одной стороны, затрачивать огромные средства на поддержание на плаву режима ПОРП, а с другой – наблюдать за нарастанием влияния антисоветских сил в спонсируемой из советского бюджета стране.