Хмарь. Солдат удачи - [3]

Мы подошли к турникету, поднесли к считывающему устройству проездные документы и проследовали в следующий зал, где увидели молодого мужчину в форме космической пехоты. Рядом с ним стояла группа разномастно одетой молодежи с рюкзаками и мучила его вопросами. Синхронный автопереводчик с трудом справлялся с множеством вопросов. Трудность была в том, что вопросы задавались на нескольких языках Земли.

Отец повернулся ко мне и сказал:

— Похоже, русских, кроме нас с тобой, нет. Зато получится как в анекдоте. Ты кто? Русский. А зачем сразу пугать! — И засмеялся над своей шуткой.

Он у меня любит поговорить. Сам рассказывает анекдоты и сам смеется. Разжевывает мне все, даже если я против. Я сначала обижался, возмущался, а потом привык.

— Молчун ты у меня, — постоянно говорит отец мне.

Действительно, зачем так много говорить, когда и так все всем понятно.

Отец подошёл к человеку в военной форме с непонятными для землян знаками различия. Посмотрел на различительные шевроны на рукаве и представился как российский военнослужащий.

— Господин сержант, команда А-7442 прибыла для прохождения службы.

Сержант кивнул и молча направился в зал орбитального лифта. Броуновское движение толпы упорядочилось и потекло за ним.

Отец повернулся и послал воздушный поцелуй маме, которая смотрела нам вслед и махала рукой.

Мы быстрым шагом догнали свою команду, которая направлялась к терминалу OL. Рутинная проверка документов прошла быстро. Мы погрузились в обычный автобус и нас повезли к орбитальному лифту.

Я смотрел в запотевшее окно на мелькавшие мимо лужи, которыми был покрыт черный асфальт космопорта. Мне казалось, что Земля грустит и плачет мелким дождем, прощаясь с нами. Моё настроение полностью соответствовало хмурой погоде за окном, где тяжёлые мрачные грозовые тучи заполнили всё небо над нами. Тучи, подгоняемые ветром, сердито надвигались на силовое поле лифта. Затем суетливо толкались, огибали его и, сверкая молниями, уносились вдаль.

Отец посмотрел на меня и произнес:

— Я мечтал в детстве побывать в космосе! Что ж, мечта идиота сбылась.

Отец даже в свои зрелые годы оставался неисправимым романтиком и пытался привить вкус к приключениям своим детям.

— О, смотри, хороший знак! — вскрикнул отец.

Яркий солнечный луч пробился сквозь серую хмарь и весело отразился в лужах. Причудливая россыпь радужных бликов оживила хмурый день. Я улыбнулся, и в моём сердце зародилась надежда.

— Я вернусь, мы ненадолго, — пообещал я.

Моя рука крепко сжала нательную икону и душа успокоилась, тоска, как черный ворон, взмахнула крыльями и умчалась прочь.

Подъем на орбитальном лифте впечатлил всех, большая кабина на тридцать человек, панорамный обзор с прозрачными стенами позволил оценить красоту нашей планеты. Мы смогли увидеть зелень лесов и синие озера Земли с огромной высоты. При подъеме почти не ощущалось ускорение, система антигравитации компенсировала перегрузки. А золотистые светофильтры спасли нас от жесткого излучения Солнца.

Наше перемещение на орбиту Земли прошло штатно и без происшествий. Группу в полном составе погрузили в шаттл, который и доставил нас на космический корабль. Сопровождающий сержант молча передал нас и наши документы офицеру и вернулся назад. Офицер, проверив по списку, повел нас по лабиринту корабля только ему ведомым путем.

— Не дай бог его фамилия Сусанин, — негромко сказал отец, — заведет и бросит. А мы ж "на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу"[1]. Как будем выбираться?

Через десять минут мы вошли в просторный зал. Вся команда устроилась перед большим экраном, на котором крутился рекламный ролик о том, как легко и быстро можно изучить язык Содружества.

Субтитры на русском и других языках Земли разъясняли, что обучать языку Содружества будут с помощью гипнопрограммы во время перелета. Обучению "общему языку" подлежат все выходцы (дикие) с планет, не входящих в Содружество.

Новичков набралось около тысячи человек, всех нас разбили по взводам и назначили сержантов. Разместили каждый взвод в отдельном помещении, где можно было во время разгона корабля отдыхать в удобных креслах.

Перелет из Солнечной системы корабля наемников с новобранцами прошёл почти незаметно, и о произошедшем событии мы могли догадаться лишь по едва заметной вибрации, которую издавал корабль при разгоне. После трех часов разгона был совершен гиперпрыжок. Для нас он был первый. После чего нас повзводно отвели в помещение, где каждому выдали шлем типа горшка или кастрюли в проводах. Усадили в кресло, шлем на голове несколько раз пискнул, загудел. И, о чудо, после двух часов отключки, а потом мучительной головной боли, мы смогли разговаривать на общем стандартном языке Содружества. Практические занятия помогли избавиться и от акцента. После сдачи зачета владения общим языком стран Содружества нас ознакомили с кодексом наёмников. Оказалось, наёмник обязан прочитать кодекс на общем языке и поставить подпись. Обязанности наемника были просты, подчинятся и исполнять приказы командиров в рамках кодекса. Взамен наёмникам полагалось полное довольствие, а также денежные выплаты согласно тарифной сетке. Кроме того, наёмникам полагались боевые выплаты за участие в боевых действиях. Предполагались разовые выплаты за трофеи в размере двадцати пяти процентов.