– Я им у директора устрою разбор полётов, с записью в трудовую книжку. Они у меня лбищами-то перепихнутся. Про «не хочу жить» чтобы больше не заикалась. Всё у тебя будет в жизни хорошо и чисто, вот увидишь. И дом будет, и детки, и муж настоящий. А это ж не мужики, это… – она добавила грубое, обидное слово. – Пока одни мужики об этом болтают, другие это делают.
Как вы сами давно догадались, несчастная зарёванная Алёнка и есть сегодняшняя Елена Прекрасная. К счастью, тогда ещё не существовало передачи «Чужое грязное бельё». А то Алёнка, по наивности вздумав искать защиты на телевидении, была бы, пожалуй, осмеяна, освистана и опозорена на весь белый свет, а её история перевёрнута с ног на голову. И Алёнкина жизнь приняла бы совсем другой, печальный оборот.
Единственное, о чём иногда она жалеет: о тогдашних горьких девичьих слезах. Нужно было их беречь, каждую слезинку как жемчужину. Мудрец сказал: «Будьте осторожны, не дайте женщине заплакать. Потому что Бог считает её слёзы».
МОИМ ПЕРВЫМ КРИТИКОМ БЫЛ ПУШКИН
Татьяна Толстая и её команда набирает курс Школы литературного мастерства. Стоимость десятидневного обучения – 1200 евро. Само собой, не считая проезда, проживания, питания.
Это уже вторая школа, первая обошлась студентам дешевле: в 50 тысяч рублей. Но ведь и и антураж, и декорации были другие: тягостные зимние сумерки, вязнущая в грязной снежной каше Москва. А тут время и место проведения – весна, Прага в цвету!
Вот называю суммы – а чувство, будто шарю в чужом кармане. Будто вот-вот схватят мою ручонку и высоко её задерут, с прилипшими купюрами, на всеобщее обозрение.
…Я влюбилась в Толстую с первого рассказа, напечатанного ещё в советском журнале. Она классик, и читаю её как классика: перевернул последнюю страницу – и хоть снова открывай книгу. Это во-первых.
Во-вторых: если писатель объявляет платный учебный курс и к нему выстраивается очередь – этот писатель дорогого стоит.
Откровенного графомана и за 10 тысяч розовых не возьмут – таких на дальних подступах отсеивает конкурс «Хороший текст». Зато будь ты хоть Бунин, но без копейки в кармане – тебя не возьмут тоже. Даже не прочитают, если захочет примазаться тихой сапой к домашним заданиям для студентов. Видимо, подобные подлые поползновения предпринимались: про Бунина сама Татьяна Никитична строго предупредила.
Жаль. Жаль, что вот, может, родился где-то на просторах России новый Бунин, а никто о нём никогда не узнает. Проторчит в какой-нибудь «Пятёрочке» унылым охранником, мужем беременной жены и отцом троих золотушных детей. Обшаривая покупательские корзинки, будет сочинять про себя на фиг никому не нужные «Тёмные аллеи» и «Лёгкое дыхание». И, не выдержав груза гениальности, сопьётся или руки на себя наложит.
Нету, нету нынче стариков Державиных, которые юных гениев заметили бы и, в гроб сходя, благословили. Не простирается над молодой творческой порослью трясущаяся длань престарелого слезливого, восторженного пиита. Время нынче другое: жёсткое, расчётливое, с калькулятором в руках. Каждый выживает как может. Некогда нынче играть в меценатство, разводить сантименты, ля-ля тополя.
Чёртик любопытства дёргает и меня: высылаю пару-тройку текстов. Вечером следующего дня – вот она, волшебная сила рыночных отношений! – получаю благосклонный ответ: «Ваши тексты нас порадовали…»
Первая мысль (о женщины, Легкомыслие и Ветреность вам имя!): что надеть в Прагу? Два жакета, лёгкий и потеплее, свитер, блузку, брюки, удобную плоскую обувь (чтобы ходить на экскурсии, не проваливаясь каблуками в средневековый булыжник). Вообще, какая в столице Чехии погода в конце апреля – начале мая? Не забыть посмотреть в Интернете.
«Настоящий туристический сезон начинается на майские праздники, когда в Праге яблоку негде упасть. А вообще май – это лучший месяц для путешествия в Чехию, так как изнурительной летней жары ещё нет, дожди бывают редко, а гулять по-летнему комфортно и тепло!»
И вот уже зашевелился гадкий червячок сомнения – или та самая жаба, которая душит? Порадовали устроителей семинара мои тексты – или всё-таки мои 1200 еврошечек?
И не глупо ли ехать в Прагу, чтобы десять дней маяться в душных классах, с тоской посматривая за солнечное окно, в которое скребётся ветка цветущей сакуры? Думать: господи, скорей бы кончились унылые лекции, семинары, дурацкие обсуждения…
И это в драгоценные часы, когда можно бродить по игрушечной, карликовой Златой Улочке, сидеть в уютной кафешке на берегу величавой Влтавы? Прихлебывая душистый глинтвейн, рассматривать безмятежные лица туристов и пражан. Любоваться фонтанами, замками, галереями… Фоткать позеленевший старинный Карлов Мост, томно и бесстыдно изогнувшийся в танго знаменитый Танцующий Дом…
Те же самые плохо скрываемые нетерпение и досада будут написаны на лицах именитых педагогов. Типа, чёрт бы побрал вас: купивших наше дорогое время за свои жалкие 1200 евро, бездарей и непризнанных неудачников! Удачливые и признанные по платным семинарам не ездят. А Бунины, заметим в скобках, остались дома.
За 1200-то евро я вполне и сама прекрасно наберусь впечатлений.
