Хижина в горах - [58]

– Проклятье, – пробормотал он.

Взяв Эмори за руку, мужчина повел ее к кровати. Остановившись там, он стянул рубашку с ее плеч, чтобы смотреть на нее, пока он сам снимал свитер и отбрасывал его в сторону.

Его пальцы спустились к ширинке, быстро расстегнули ее. Его глаза не отрывались от ее глаз, он сунул руку в джинсы. Ее дыхание прервалось.

– Я долго не продержусь.

– Тебе и не придется, – она легла на кровать и подвинулась, освобождая ему место.

Он встал коленями на кровать, склонился над ней, стащил с нее легинсы для бега, развел в стороны ее бедра, умостившись между ними. Он смотрел на нее сверху с таким жадным интересом, что Эмори бросило в жар.

Ругаясь от нетерпения, он спустил джинсы и сделал то, что обещал: его руки побывали везде. Сначала нежные прикосновения к внутренней поверхности ее бедер, потом поглаживания там, где она была влажной и нетерпеливой, потом резкое движение под ягодицами, когда он поднял Эмори вверх. Он вошел в нее одним резким движением.

– Иисусе, Док, – простонал он, – я обещал тебе, что больно не будет.

– Мне не больно.

– Но могло быть.

Он вошел в нее еще глубже, потом вытянулся над ней и начал двигаться. Совокупляться. Воплощение первобытной мужской силы и уверенности. Безжалостный, доминирующий, властный.

Обхватив ее запястья, он завел ей руки за голову. Глядя ей в глаза, он сунул руку между ними и коснулся ее с такой плотской точностью, что она выгнулась под его рукой, начала тереться о нее, без слов умоляя его продолжить ласку. И он сделал это. Снова и снова. Его голова склонилась к ее груди, язык принялся ласкать твердые соски.

Ее оргазм был оглушительным.

Прорычав непристойность, он вышел из нее как раз вовремя и оставил свой след на ее теле.

Они исчерпали блаженство до последней капли, и, когда он кончил, их пульс бился сильно и насыщенно. Потом они как будто растворились друг в друге, обессиленные. Прошло много времени до того момента, когда он отпустил ее руки и лег рядом.

Когда Эмори наконец собралась с силами и открыла глаза, он лежал рядом с ней на животе, прижавшись щекой к сложенным рукам. Черные ресницы отбрасывали длинные тени на его скулы.

Спина мужчины поблескивала от пота. Кожа была гладкой, мышцы красиво бугрились. Его джинсы были спущены вниз, открывая соблазнительную территорию там, где спина переходила в выпуклые ягодицы.

Почувствовав ее взгляд, он открыл глаза. Как будто синие лампочки зажглись внутри стеклянной бутылки. Его внимание привлекла сперма на фланелевой рубашке, которая беспомощно скрутилась вокруг нее. Он снова встретился с ней взглядом. Как будто защищаясь, он произнес:

– Уже жалеешь?

Вместо ответа Эмори коснулась пальцами его поясницы, потом спустилась чуть ниже. Затем ее пальцы проскользнули под пояс джинсов и коснулись щели между ягодицами.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется перевернуться.

Легким словно перышко прикосновением она двигалась все ниже.

Ворча от смеси дискомфорта и возбуждения, он перевернулся на спину и скинул джинсы.

Для Эмори в человеческом теле не было тайн. Она видела сотни, тысячи тел, всех размеров и форм. Но его тело поразило ее. Она даже как будто застеснялась его бескомпромиссной мужественности – габаритов в целом, зарослей волос на груди, побледневшей татуировки «разряд молнии» там, где бедро соединялось с животом, его члена, снова напряженного от желания.

Он нетерпеливо стащил с нее рубашку, положил ладонь ей на затылок и подтолкнул ее к себе. Он целовал ее долго и глубоко, его язык снова и снова вонзался в ее рот. Когда он наконец прервал поцелуй, то отодвинул ее на такое расстояние, чтобы он мог рассматривать ее, что он и проделал с наглостью, которая восхищала и возбуждала ее.

Он накрыл рукой ее грудь и осторожно сжал пальцами сосок. Его голос был сексуально хриплым:

– Ты не собираешься с криком убежать от меня?

В восхитительном состоянии возбуждения она улыбнулась и покачала головой.

– Тогда запомни меня, Док.

– Запомнить?

Оставив ее груди, которые покалывало от возбуждения, его руки спустились вниз по ее животу. Он разглядывал архитектуру ее тазобедренного сустава, как будто это было чудо. Тыльной стороной пальцев он провел по мягким волоскам.

– Запомни меня, чтобы ты смогла унести с собой воспоминания и играть с ними, когда ты уйдешь.

– Какие воспоминания?

Едва договорив, она задохнулась от изумления, когда он ловко развел ее бедра в стороны, чтобы его плечи уместились между ними. Она почти чувствовала его взгляд, когда он сунул руки ей под ягодицы и поднял ее к своему лицу. Она почувствовала первое прикосновение его языка, потом его губы шевельнулись, когда он прошептал:

– Непристойные.

Глава 20

Что-то разбудило ее, и Эмори проснулась с осознанием того, что в хижине она одна.

Она лежала, уютно завернувшись в одеяло, но постель уже начала остывать без тепла его тела.

Может быть, он вышел за дровами?

Но Эмори знала, что обманывает себя. Что-то большее, чем просто пустое место в кровати рядом с ней, подсказало ей, что мужчина ушел. Ей всегда казалось, что своим присутствием он заполняет комнату, а теперь его отсутствие создавало вакуум.