Хижина пастыря - [52]

Допросить, что ли?

Нечто в таком роде. Да. Ох, ей-богу. Мне снятся об этом сны. В последнее время часто. Во снах камни двигаются, как люди. Шагают по соли, выходят с нее, молчаливые, словно призраки, и становятся у костра. Но никогда ничего не говорят.

Так они ж, е-мое, камни, заметил я.

Вероятно.

Что они делают дальше?

Просто наблюдают, парень. И слушают.

Капец какой-то.

Да, немного обескураживает.

И сколько их? Этих бродячих камней.

Ну к костру приближаются пять или шесть. Около сотни держатся в отдалении, у озера. Я чувствую, как они разглядывают меня, оценивают. И во сне каждый раз я уверен – камни знают мои темные секреты. Видят меня насквозь, Джекси. Мне страшно, стыдно, и я хочу рассказать им все.

Типа исповедаться?

Угу.

Во всех своих грехах и так далее?

Во всех.

Но это же камни!

Понимаешь, в том-то и дело. Во сне они не так уж и похожи на камни. Они, конечно, больше, ростом с нас. И в них есть величие, некая суровость, монументальность. От этого сердце начинает биться учащенно, юноша. Каждый раз их появление пугает меня, очень пугает, но затем я ощущаю их полное бесстрастие, их чистоту и непорочность. Я могу доверить им все, что знаю, все, чего боюсь. Какое это облегчение, Джекси! Я тебе передать не могу.

Дурдом.

Да уж.

Так ты им все рассказываешь? Камням своим чертовым.

Да, ответил Финтан. Точнее, я начинаю. Делаю вдох, открываю рот. И просыпаюсь. Никогда не оправдываю ожиданий, никогда не справляюсь. Это тяжело. Ужасно.

Господи.

Ужасно, повторил он, будто до сих пор не выбрался из ночного кошмара.

Ну ничего, попробовал я подбодрить старика. Это просто сон.

Наверное, да. Сон и ничего больше. Как знать, Джекси? Возможно, в конце нас будут судить именно камни и деревья.

И козы с кенгуру?

Не исключено.

И птицы?

О, птицы – особенно.

Я засмеялся, и Финтан тоже, он опустил голову, пошаркал ботинками по самфиру.

Ты просто наркоман под кайфом.

Ох, юноша, я знаю, что это только камни. И что луна – только луна. Однако они не пустые, понимаешь? В них живет прошлое. Сила давно минувших событий, она не исчезает полностью. Небесные светила и земные образования – что они такое, как не проявление незавершенных ситуаций? Возможно, совсем не ребячество – видеть в камнях идущих мужчин, созерцать луну и ощущать благоговейный ужас. Любой камень есть факт, последствие. А луна, она отмечает человеческие дни, согласен? Проходят месяц за месяцем; каждый цикл она напоминает о том, что наше время убывает. Неудивительно, если при виде ее у маленького человека екает в груди. Возможно, лунатики – это люди, которые вспомнили, что они всего лишь люди, а не ангелы.

Боже, сказал я. Так вот зачем ты пришел посмотреть на луну? Чтобы вспомнить о том, что ты умрешь?

Нет, возразил старик. Чтобы вспомнить о том, что я живая душа, а не призрак. Несмотря на все мои грехи, я – самая настоящая живая душа, а не просто фантазия. Только взгляни на луну. Все поднимается, поднимается. Точно облатка. Вечно недосягаемая. Я закрываю глаза, а она продолжает гореть у меня в голове. Ох, Джекси, как же я хочу, чтобы это сияние осветило мне путь. Ко сну. К покою.

Слушай, спросил я после недолгого молчания. Кому исповедуются священники?

Ась?

Вы, священники. Кому рассказываете про свою фигню? Другому священнику?

Финтан пожал плечами. Типа подтвердил, мать его.

И это остается тайной навсегда?

Он перевернул ладони, потрогал костяшки. Я хорошо видел его в лунном свете. Губы у Финтана были поджаты.

Но ты скорее пойдешь к камню. Расскажешь свои секреты ему.

Да.

Потому что больше никому не доверяешь?

Я не в своем уме, Джекси. Я не горжусь этим.

Тебя выгнали, да?

Нет, ответил он. Это было бы благостью. Но я до сих пор священник.

Ты же в него не веришь.

В духовенство? Не знаю.

В Бога.

Финтан опять пожал плечами.

Трусливая у тебя позиция какая-то, заявил я.

Согласен, трусливая.

Ну и долго ты работал?

Я? Дай-ка подумать. Я был мальчишкой. А потом – священником. Сколько, значит, получается – плюс-минус пятьдесят лет?

И не верил в Бога?

Джекси, ты ведь сам неверующий – почему для тебя это так важно?

Я ж не священник, твою мать! Как можно быть священником и не верить в Бога?

Не знаю, проговорил Финтан. Иногда веришь. В остальное время довольствуешься верой в Церковь. Это как семья, юноша. Что еще у нас есть?

Нашел кого спросить. У меня семьи нет.

Значит, нас таких здесь двое, верно?

Луна поднялась высоко и уменьшилась. Она постепенно теряла краски. Скоро и озеро, и луна были одинаково бледными – как нога Ли с внутренней стороны, такая сливочная, что даже смотреть больно.

Ай, хватит прикидываться! вскипел вдруг я. Что ты натворил, Финтан?

Неважно, что я натворил.

Мать его, для кого-то же важно, раз ты так влип.

Я не то имел в виду. Конечно, важно. Мой поступок повлиял на многих. Последствия были чудовищны, немыслимы, неописуемы, непростительны. Однако я не стану исповедоваться в этом тебе.

Не доверяешь.

Ошибаешься. Неправда.

Ты доверишься только камню.

Черт побери, парень, тебе не кажется, что ты уже достаточно настрадался? Неужели ты думаешь, я выплесну на тебя еще и свои душевные муки, лишь бы мне стало легче?

Плевать. Я выдержу.

Тебе не придется ничего выдерживать и ни на что плевать. Говорю это с благодарностью, вот.