Хиты эпохи Сёва - [4]

Под вино из Португалии и префектуры Яманаси вяленая говядина быстро испарилась. К тому моменту и Исихара наконец перестал ржать как идиот, так что подготовка к раунду «камень-ножницы-бумага» шла полным ходом. Но буквально за мгновение до начала состязания Нобуэ вдруг совершил открытие, которое перевернуло весь мир друзей с ног на голову.

С того момента, как они впервые увидели свет в окне напротив, казалось, прошла уже целая вечность. И вот теперь в том же окне вновь замерцал огонек и сквозь кружевные занавески показался знакомый силуэт девушки с потрясающей фигурой. Сугияма мгновенно пришел в такое неистовство, что аж взвизгнул, а то и заорал бы благим матом, если бы не вцепился зубами в левую руку. Тем временем женщина с потрясающей фигурой расчесала длинные волосы и грациозным движением отбросила их за плечи. Ее жест вызвал целую бурю эмоций – кто застонал, кто завопил, а Исихара даже пробубнил:

– Не возражаете, если я вздрочну?

Впрочем, об этом подумывал каждый из друзей. Однако та целомудренность, с которой женщина начала расстегивать блузку, вмиг отвратила компанию от подобного святотатства. Блузка соскользнула вниз, обнажив линии плеч и спины. За нею последовала юбка, и из глаз Яно, Сугиоки и Като покатились слезы.

– Все равно что увидеть НЛО или взглянуть на Землю из космического корабля, – тихо произнес Нобуэ, и остальные согласно кивнули.

Женщина изящно повела плечами, расстегивая бюстгальтер, а затем видение исчезло.

– Она пошла в душ! – завопил Исихара, и остальные отозвались почти в унисон, словно школьный хор: «Да! Да! В душ!» – Сейчас она примет душ! – «Прямо сейчас!» – Приятный, горячий, влажный сексуальный душ! – «Душ – это чудо! Настоящее чудо!» – Изо всех этих крошечных дырочек в огромной фигурной лейке для душа… – «Лейке для душа…» – Польются горячие струйки, впиваясь в ее кожу, – только представьте! – «Представляете?» – Это будет чудесно! – «Это чудесно! Чудесно!»

Только благодаря этому дикому гимну наподобие экстатического госпела шестерым парням удалось обуздать охватившее их возбуждение. Испустив под конец одновременный вздох, они уселись обратно на татами допивать вино, купаясь в отголосках только что пережитого экстаза.

И лишь после этого друзья наконец вернулись к игре.

Песней для вечернего ритуала, как уже говорилось, назначили «Сезон любви». И вместо обычного счета «камень-ножницы-бумага» было решено выкрикивать: «Камень-ножницы-ПИНКИ!»

Первым из игры вылетел Нобуэ. Он повалился на татами, корчась от отчаяния и разочарования. По правилам игры, ему предстояло весь вечер крутить баранку машины, выступая шофером для остальных. Сугияма сразу же бросил ему ключи, и Нобуэ поплелся прогревать двигатель минивэна «тойота-хайс».

В финале победа досталась Исихаре. Одолев последнего противника, он принялся скакать, выкрикивая:

– Ура, получилось!

Но стоило ему произнести эти слова, как тревога вернулась, обернувшись пугающей мыслью: «Не к добру это, вот так радоваться».

И, как оказалось впоследствии, Исихара беспокоился далеко не зря.

III

Поскольку песней вечера выбрали «Сезон любви», нужно было лишь определить первое место (того, кто будет петь), последнее, шестое место (водителя) и пятое (обслуживающий персонал). Понятное дело, если бы в качестве главной темы взяли что-нибудь из репертуара Ушиямады Хироси и Cool Five, Дэнни Ииды и Paradise King, Three Funkys или Three Graces, ранжир должностей пришлось бы кардинально поменять.

Выигрыш настолько взбудоражил Исихару, что он с пронзительными воплями завертелся в танце, который остальные называли «Пляской Исихары». Парня продолжала грызть непонятная тревога, и он решил, что беспорядочные телодвижения облегчат его состояние. Кривлянья Исихары напоминали брачный танец грызуна под названием tremuggia, что водится в пустыне Калахари и похож на помесь бурундука и крысы. Впрочем, вряд ли Исихара догадывался об этом, когда плавно сгибал ноги в коленях, выпячивал зад, тряс руками на уровне груди и скакал вверх-вниз, издавая характерный крик: «Куун! Куун! Куун!»

* * *

Друзья побросали вещички в салон «тойоты» и забрались на сиденья. Яно, проигравший следом за Нобуэ, произвел инвентаризацию всего имущества и подал знак, что можно отправляться. Нобуэ тотчас же вырулил на дорогу и дал по газам. Предвкушая скорое начало ритуала, каждый что-то бубнил себе под нос, вспоминая недавний стриптиз в исполнении женщины с потрясающей фигурой. В самом хвосте салона сидел Сугияма. За линзами очков его и без того раскосые глаза превратились в две узенькие щелочки.

– Это было изумительно, просто поразительно, – бормотал он. – Вообще отпад.

– Полный улет, – вторил ему Като, осторожно потирая макушку, где волосы уже начинали редеть. – Однако настоящее испытание еще впереди.

Вряд ли он сам осознавал, насколько был прав на сей счет.

«Тойота-хайс» пересекла мост через реку Тама, миновала Йомиури, выехала на развязку Кавасаки и полетела по шоссе Томеи. Затем они свернули на Одавара-Ацуги в сторону Ниномии, где дорога шла через объезд Сейсё, и наконец добрались до пустыря близ моря, который некоторое время тому назад обнаружили Яно и Като. Нобуэ как проигравший отправился обследовать пляж. Чтобы найти подходящее место и убедиться, что оно свободно, Нобуэ потребовалось целых двадцать минут. Дело в том, что однажды Яно случайно выбрал уголок пустыря, где совершались некие незаконные сделки, и компанию атаковала пара местных гопников на мотоциклах, расколотив все окна в минивэне. Нобуэ, Исихара и остальные ребята ненавидели такие стычки. Впрочем, насилие как таковое их не пугало. Сугияма в школе занимался каратэ и кикбоксингом и без колебаний шел на превосходящего его по силам противника, отчего получил четыре перелома костей черепа в разных местах. Яно, в свою очередь, в восемнадцать лет имел глупость вступить в молодежную фашистскую организацию и тренировки ради охотился с арбалетом на полевых мышей в предгорьях Нагано. Нобуэ и Исихара могли похвастать несколькими нокаутами в пьяных драках, хотя, честно говоря, тогда им попросту представился случай подобраться сзади и треснуть ничего не подозревающего противника по башке. Что касается Сугиоки, тот обладал настоящей коллекцией холодного оружия от канцелярских ножей до японских катан. Обычно он не выходил из дома без пары-тройки клинков за пазухой и имел обыкновение метать их то в древесный ствол, то в стену, то в мешок с опилками, а в минуту возбуждения, говорят, резал на ленточки блестящую кожу надувных секс-кукол. Като же страдал навязчивой идеей, что рано или поздно убьет кого-нибудь, причем медленно и обстоятельно. В роли будущей жертвы он видел младенца, дошкольника или другое беззащитное существо, и совсем недавно пришел к выводу, что избавиться от наваждения поможет только переход к непосредственному действию.