Хитросплетения тьмы - [7]

* * *

Уезжая из родного поместья, где он пробыл почти неделю на заслуженном отдыхе, Франц обернулся. Его мать стояла возле ворот, расстроено перебирая грубыми пальцами ножницы для стрижки кустов.

— Я скоро вернусь, мама, — скрепя сердце произнес Франц, где-то глубоко в душе уже понимая, что это обещание скорее всего окажется ложью.

— Я знаю, — одними губами ответила женщина, подсознательно разделяя тревогу сына.

И все же ее благородное неухоженное лицо выражало тайную надежду, вопреки сердечной боли. Так было всегда. Раз за разом муж и сын покидали дом, в котором давно уже были лишь редкими гостями. Но она не унывала, она привыкла ждать. Госпожа Аро сама затворила ворота и, подхватив метлу, принялась убирать двор.

Отдых в родном поместье не принес ее сыну радости. Франц быстро вернулся в Ликию и приступил к работе. Его кабинет, находящийся в одном из Сыскных Домов, где молодой сыщик работал, работал и работал, не жалея сил, служил ему также и почевальней, и столовой. Надо сказать, что спал он крайне мало и почти ничего не ел. Каждый день Аро посвящал раздумьям, тешась иллюзией, что мысли могут повернуть время вспять, и это позволит действовать заново, не упустить драгоценный шанс…

Несмотря на то, что поставленные загадки были разгаданы, Франц ощущал себя проигравшим, и от этого находился в состоянии подавленном и злом. Отправляясь с очередным отчетом во дворец Лэйлы, он не мог чувствовать себя спокойно, ему постоянно казалось, что придворные смотрят на него с усмешкой, а сама принцесса даже в похвалах скрывает укор. И укор этот заслужен: эльфийки погибли, все до одной, а убийца ушел из-под носа. Установить личность врага не вышло, не говоря уж о том, чтобы изловить загадочного травника.

«Кто ты такой, Хапа-Тавак — Белый Кролик?» — задумался Франц, массируя виски большими пальцами. Ясно было одно: этот Кролик, персонаж таинственный и страшный, пришел в королевские Земли без приглашения. Он вел себя по-хозяйски, уверенно и дерзко, не считаясь ни с кем и не боясь никого. При всей своей наглости, враг был крайне осторожен, Францу повезло, что он смог выяснить хотя бы его имя. Имя. Пока что оно было единственным достижением.

А между тем, слухи о Белом Кролике расползлись по Королевству. И если богатые горожане и королевская знать относились к ним скептически, то среди простого народа нарастала тревога. Селяне с ажиотажем рубили леса и парки, возводя вокруг своих домов неприступные стены из частокола. Всех девочек, девиц и даже молодых женщин, всех дочерей, внучек, племянниц, кузин и жен они теперь держали под присмотром. Деревни словно вымерли: не возилась на улицах малышня, не ходили поводу молодые хозяйки, незамужние селянки не стирали белье на пруду.

О Белом Кролике поползли всяческие перетолки и байки. Кто-то говорил, что это огромный великан с гор, рожденный троллем и человеческой женщиной, якобы его троллье начало пересилило, и он, сойдя с ума, стал людоедом. Другие болтали об оборотне с белой шкурой, который в полночь разрывает могилы и закапывает в них убитых девственниц. Звучали и вовсе странные истории: какой-то болтливый крестьянин кричал на ярмарке, что своими глазами видел огромного зайца, который ходит на задних ногах, подобно человеку, и курит трубку. Самое странное, что вместо заслуженных насмешек болтун тут же получил всеобщее признание, и истории про зайца посыпались градом: одни рассказывали, что видели его ночью возле домов, где есть молодые девицы. Якобы они углядели даже, как огромный зверь в сюртуке и монокле на одном глазу постучался в окно и попросил отсыпать табаку.

Выслушивая подобные рассказы от своих помощников, Франс лишь горько усмехался. Его расследование продолжалось, но никакого продвижения оно пока что не возымело.

Единственной зацепкой служило имя врага. Прозвище это, Хапа-Тавак, придумали северные гоблины, значит, и спрашивать нужно было у них. Именно поэтому, не слишком надеясь на удачу, Аро, в сопровождении небольшой свиты, отправился в Северный лагерь. Там его ждали. Принц Кадара-Риго получил письмо из Ликии, в котором Лэйла лично просила его оказать посильную помощь придворному сыщику.

Северных гоблинов в армии принца Кадара-Риго служило немного. Синекожие длиннорукие и молчаливые, они сторонились людей и нежити, их оружие, сделанное из костей невиданных морских тварей, тускло поблескивало на солнце, храня в себе холодные отблески далеких ледяных морей. Вытатуированные изображения зубастых чудовищ и хищных рыб покрывали голые торсы молчаливых воинов…

Франц отыскал гоблинов-северян за обозами, на самом краю лагеря. Они сидели возле костра и тихо переговаривались о чем-то. Цепкий взгляд сыщика тут же отметил, что палаток поблизости нет. Привыкшие к непогоде и низким температурам эти жители льдов не нуждались в укрытии. Похоже, местный климат был для них слишком жарким.

— Мотойё, — с напряжением в голосе произнес Франц, вспоминая транскрипцию такого приветствия, виденную им в одном из словарей Большой Ликийской Библиотеки.

— Мотайэ, — кивнул в ответ самый старший из гоблинов, в его глазах сыщик прочел благосклонность: приветствие на родном языке, прозвучавшее из уст человека Королевства, располагало.