Хитрец. Игра на Короля - [35]
На этот раз государю понравились выводы Тайного советника. Благодарно кивнув Исангару в ответ, Ресильен продолжил:
– Тайное расследование поручаю вести твоему ведомству. Во времени вас не ограничиваю, но найдите и устраните истинную причину всех этих возгораний, самосожжений, самовозгораний и прочего наваждения!
– Слушаюсь, Ваше Величество! Вы составили план, достойный мудрого императора, и я уверен, что впереди у Вас достойное правление.
В тот вечер в одной из полутемных питейных, затерявшись среди других посетителей, беседовали два непримечательных человека. Правда, беседовали они совершенно особым образом: при помощи телепатии. Обладал ею в тот день только Хитрец, но он мог и читать посторонние мысли, и безмолвно обратиться к собеседнику, – поэтому его умений оказалось достаточно.
«Три тысячи экю, – без зазрения совести изрек Фойеренгер Алентанс, едва только он выслушал рассказ Берма. – Но паспорт будет, как настоящий. При появлении нового образца документ преспокойно заменят в муниципалитете».
«Это же целое состояние! – запротестовал Кадван, припомнив слова отца Ивье. – У меня сейчас нет таких денег. Даже если я буду снова картежничать, я не выиграю тысячу без подозрений!»
По дороге в трактир Кадван успел спросить, не прочитал ли Фойерен его мысли на набережной, и месье Алентанс в ответ утвердительно кивнул. По правде говоря, виной всему были не врожденные умения Хитреца, а чары, на короткий срок наделявшие его телепатическими способностями. Колдовство, надо заметить, осталось на нем с позавчерашнего дня. А гневные суждения Берма звучали среди других людских мыслей столь громко и отчаянно, что Фойерен услышал его через две улицы.
Перед тем как войти в трактир, Хитрец приказал Берму не говорить ни слова. Это было удивительно и ново, и потому Кадвану не сразу удалось построить свои мысли в рассказ. Думать словами всегда сложнее, чем говорить, ведь в любой момент мысль норовит перескочить на что-либо другое. Так, Хитрец рассмеялся в голос, когда парень неожиданно для себя отвлекся на воспоминание о руках своей бывшей невесты. Фойерен мог бы отпустить на счет этого замечание, но сдержался: он и сам мучился головной болью, вызванной отступлением кратковременных чар, а потому был вполовину менее язвительным, чем обычно.
Итак, слушая доводы Берма, Хитрец иногда заходился добродушным смехом; однако со стороны собеседники напоминали более задумчивых выпивох. Ведь торг, который они вели между собой, был бесконечно серьезен.
«Три тысячи, и никак не меньше, – вновь отчеканил Фойерен. – Иначе сделка не состоится».
«Не пойдет. Может, есть другой выход? Залог? – взмолился Кадван. – Но что же мне заложить, кроме своей головы?»
Парень совсем не хотел облекать последнее в словесную форму, но он опять не успел за ходом своих мыслей. Неблагодарное это дело – скрывать что-либо от телепата, вздохнул он.
«Тогда придумаем твоей голове более достойное применение, – усмехнулся Хитрец. Светло-голубые глаза его по-прежнему спокойно и повелительно взирали на Кадвана. – Что же там было?.. Стрелковый полк и выстрелы по рукам и ногам? Это может оказаться чертовски полезным».
У Берма пропал дар речи – и мысленной в том числе.
«Но тот ли ты человек, который заслуживает доверия? – равнодушно, будто он и не выдал только что ничего странного, продолжил месье Алентанс. – Впрочем, мы скоро это узнаем. Сегодня твой счастливый день, юнец: ты попал в Этидо, когда мне понадобилась помощь в одном пустяковом деле. Полагаю, ты сгодишься для того, чтобы поучаствовать в нем, – заодно и покажешь, чего стоишь».
«Долго же придется на вас работать, чтобы отдать эти деньги, – вздохнул книветский дезертир, и в тот же миг его сбивчивые мысли породили новую, пришедшуюся как нельзя кстати догадку: – И я ведь уже не могу отказаться, так?»
«К сожалению. Ты не гражданин Одельтера и находишься на его территории нелегально уже два – я не ошибаюсь? – года. И ничто не мешает мне позвать ближайший патруль, чтобы за скромное вознаграждение сдать тебя властям».
Кадван почувствовал, как его затрясло. Каким глупцом он себя выставил! Но Берм ничего не смог с этим поделать: он сам привязал себя к Хитрецу излишними откровениями. Конечно, Кадван мог бы отважно возразить, что сообщит полиции о деятельности Фойерена. Но парень решил сдаться без боя: ведь полиция поверит больше человеку с документами.
«Раз у меня нет выбора – добро».
«И запомни, Кадван Берм, я не занимаюсь продажей документов.
Согласившись помочь, я делаю тебе большую уступку».
«Чем же ты тогда занимаешься?» – невольно подумал парень. – Я – курьер, – почти воскликнул Хитрец, и несколько пропойц повернули головы в надежде на то, что в их маленьком, забытом богами трактирчике вот-вот развяжется драка.
Глава 8
Власть над вероятностью
В тот день было так солнечно, насколько вообще может быть солнечно в ноябре. Порывы ветра затихли, и сухим морозным воздухом дышалось легко.
Рано утром мы встретились с присланной месье Васбегардом чародейкой. Она прибыла прямо в особняк Стайеша, и мы сами открыли ей двери. Лицо прибывшей показалось нам знакомым, но ни я, ни Посланник не смогли вспомнить ее имя – видимо, женщина, решив действовать в высшей степени осторожно, наложила на себя кратковременные чары.
Главная героиня по собственному любопытству (предупреждал ее работодатель: не входи в эту дверь) из начала 20 века переносится в далекое будущее человечества. Вокруг бродят какие-то депрессивно-апатичные личности, которые жмутся к стенам здания, стоит на них не так посмотреть. Непонятно, какой сейчас год и на каком языке говорят вокруг. Непонятно куда спрятаться от солдат, высыпавших на улицу. Непонятен намек громилы в тюрьме ширануться героином. Непонятен сам таинственный работодатель, который является резидентом некой армии, ведущей хроновойны за захват временных эпох.
В сборник американского фантаста входят в основном «ужасные» произведения: роман «Час Дракона», повести о чудовищах («Тварь на крыше», «Пламень Ашшурбанипала» и «Крылья в ночи»), об оборотнях («Голуби преисподней»), известный «Пиктский цикл» о древней борьбе добра и зла, включающий повести «Долина червя», «Королевство теней», «Народ тени», «Короли ночи», «Черви земли» и «Черный человек».
История Хайбории пятьсот лет спустя (т. е. после правления Конана Великого).
Конан по прежнему удачливый вождь зуагиров, и по прежнему его верные степняки совершают внезапные нападения на небольшие города и караван-сараи, расположенные вдоль границ Турана. Разгневанный Ездигерд, молодой царь Турана, посылает большой отряд воинов для того, чтобы покончить с разбойниками. Побратим Ольгерда, бывшего главаря зуагиров, ведомый жаждой наживы и ненавистью к Конану, заманивает отряд в узкий проход в горах, где по склонам в засаде находятся туранцы. Сумеет ли Конан и его отряд выбраться из смертельной западни?…
Тави из Кальдерона, теперь признанный Принсепсом Гайуса Октавиана и наследником короны, достиг хрупкого союза со старыми противниками Алеры, ордами канимов. Но когда Тави и его легионы ведут благополучно канимов к их землям, его худшие страхи оживают. Ворды, страшные враги алеранцев и канимов провел прошедшие три года, осаждая родину канимов. И когда алеранцы оказываются отрезанными от своих судов, они остаются без выбора, как бороться плечом к плечу с канимами, если они хотят выжить. В течение тысячи лет Алера и ее фурии противостояли каждому врагу и пережили каждого противника.
XVI век. Славная эпоха географических открытий с ее отчаянными первопроходцами и бесчисленными опасностями вдали от родной земли.По неизведанным грозным морям, по враждебным землям судьба носит английского пуританина, чей лик всегда хмур как туча, зато сердце неизменно светится благородством. И какие бы испытания ни посылал Господь своему неистовому рыцарю, с ними совладают острый ум, крепкие мышцы, неколебимая воля и добрый клинок.